Игры богов

Бромов Александр

— А где картинка с уничтожением? — наугад поинтересовался он.

— Оружие, — понял его смутную мысль герцог.

Маркос удивился:

— И что это даст?

— Знание, — рассеянно ответил Сантилли, обходя изображение, — Знание.

Неар насупился и замолчал. Стратег из него был никакой, это знали все, но признаваться в очевидном не хотелось.

— Принимаем любые ид-деи, — Лас попробовал достать корабль носком ноги, но не преуспел, — даже самые бредовые.

— Кто первый? — усмехнулся Таамир и иронично оглядел

Совет.

— Вот с тебя и начнем, — герцог заглянул под стальной шар и потыкал его пальцем, — Откуда идет разряд? Маярт, где картинка?

Мозговой штурм окончился ничем, и раздосадованный Совет поздно ночью разошелся. Чарскьен, не принимавший в обсуждении никакого участия, задержался, с мрачным выражением лица разглядывая будущего противника.

— Прекрати изводить брата, — спокойно попросил его дракон, стоя в дверях, — Он не виноват. Если хочешь отыграться, я к твоим услугам.

Фраза Таамира застала задумавшегося ашурта врасплох, заставив невольно вздрогнуть.

— И до тебя дойдет очередь, — он с угрозой повернулся к нему, злясь на себя за невольный испуг, — Чуть позже.

Король окинул его снисходительным взглядом сверху вниз, сделал шаг вперед и издевательски развел руки в стороны, приглашая к поединку:

— А сейчас кишка тонка?

Но принц, надменно подняв голову, прошел мимо него к двери.

Таамир проводил его насмешливым взглядом, хмыкнув вслед:

— Твой брат храбрее тебя, ашурт.

— Потому что лизал твою задницу? — зло прошипел тот, резко разворачиваясь.

В следующее мгновение демон оказался прижат к стене за шею. Он попытался вывернуться, оторвать стальные руки дракона, ухватившись за них, но тиски сжались сильнее, окончательно перекрывая воздух.

— Потому, мой дорогой, — разъяренный дракон медленно подтянул его вверх, — Что умеет признавать свои ошибки и всегда идет вперед. Понял, щ-щенок? — Ин Чу вышвырнул его в дверь и отряхнул руки, — Если не понял, могу повторить.

Чарскьен прокатился на спине по пустой приемной прямо под ноги вернувшемуся Найири.

— Ты уверен, что это твой сын? — невозмутимо поинтересовался Таамир, проходя мимо него, — Раньше с ним было интереснее.

Он не стал смотреть, как рассерженный король резкими движениями помогает подняться кашляющему и шатающемуся сыну, а, насвистывая, направился к выходу.

— Оставь свое мнение при себе, — не глядя, зло бросил Найири.

Дракон до ответа не снизошел, а, не оборачиваясь, поднял в прощальном жесте руку и легко сбежал по широкой лестнице.

На следующий день на равнине замка Вардиса собрались молодые люди-конструкторы и их бывшие профессора.

— Мы не участвовали в космических битвах, — недовольно говорил Глеб, — Что мы можем придумать?

— Страус, — усмехнулся Сантилли, — Мы тем более. Но вы выросли среди развитых технологий, компьютеров, ракет и фильмов о пришельцах. Вы этим пропитаны, в отличие от нас, только начавших это понимать. Толку от того, что мы научились нажимать кнопочки и рулить? Как были профанами, так и остались.

— Самокритично, — Марк покачался на носках и кивнул на модель корабля противника, — Но с этим мы тоже не знакомы.

— И что тебе мешает? — удивился ашурт, открывая дебаты.

— А кроме нас — некому? — удивилась Ирина и фыркнула, — Нашли лучшие умы Вселенной.

— Лучшие умы уже давно головы ломают, — рассеянно отозвался Сантилли, — А вы — независимый свежачок.

Идея скромно постучалась ровно через неделю, так скромно, что сначала никто ее не узнал. Как раз кончился обеденный перерыв, но к работе никто не торопился приступать — настроения не было.

Лас, сидевший верхом на стуле, как на коне, здорово напоминал землянам Алешу Поповича, даже когда складывал руки на спинку и пристраивал на них подбородок, как сейчас. Вылитый богатырь на распутье.

— Был бы я Змеем Горынычем, — устало сказал Олег, глядя на него, — положил бы их на одну ладонь, а другой бы прихлопнул.

— И что? — рассеянно спросил принц, которому начали надоедать сказочные сравнения.

— Мокрое бы место осталось, — похвастался молодой человек, — Еще бы расхохотался в три глотки, — и изобразил зловещее «ха-ха-ха».

Ашурт, лежащий на столе, повернул голову:

— И кровавые ошметки в разные стороны, — он раскинул руки, показывая ширину разлетания.

— А я бы их лодочкой сложил, а потом…, - продолжал развивать мысль Олег.

— Чем? — нахмурил брови ашурт и вдруг резко сел, — Чем сложил?

— Лодочкой, — терпеливо пояснил сказитель, — Что ты скачешь, как в попу ужаленный?

— Сфера, — герцог посмотрел на йёвалли, — Идиоты! Сфера! Ты — гений! — он спрыгнул со стола, схватил человека за щеки, от чего тот стал похож на хомячка с губками бантиком, и потряс, — Обожаю гениев!

Молодые люди проводили сорвавшихся с места демонов удивленными взглядами.

— А Нобелевская? — жалобно спросил Олег у затухающего портала.

— Ты смотри, как просто, — ворвавшийся к Элерин герцог припечатал ладони на стол напротив нее, заставив вздрогнуть, — Заключаешь в сферу и долбишь.

— Просто? — императрица сморщила нос и неожиданно едко переспросила, — Ты считаешь, что это просто? А размеры этого просто ты учел?

Кому в пылу спора пришла в голову идея с объемной проекцией реальности, на создание которой потом ушел не один месяц, никто не запомнил.

На то, чтобы отработать это «просто» ушло почти шесть лет. Срывались потоки, удары рассеивались, лопались сферы, не выдерживая напора, не срабатывали схемы расстановки сил. Они все переделывали, заменяли, выбирая разные варианты боя и отрабатывая их по многу раз, пока не доводили до автоматизма. Казалось, этому не будет конца.