Игры для вечеринки
Шрифт:
— Каких именно змей? — спросила Патти.
— Таких, с которыми ты не захочешь встречаться, — ответил Антонио.
Все направились к тропинке. Я остановилась, услышав пронзительный крик.
Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рэнди упал. Одна нога его угодила в петлю каната, и он, издав еще один вопль, грохнулся на причал. Я ахнула, когда его голова с отвратительным стуком ударилась о толстую бревенчатую сваю.
Его белая фуражка шлепнулась на настил донышком вниз. Руки бессильно повисли, и Рэнди свалился в бурлящие воды озера.
Визжа и вопя в испуге, мы гурьбой
— Ничего с ним не станется! — прокричал Антонио. — Он хороший пловец!
— Все назад! — скомандовал Мигель. — Назад!
Никто не сдвинулся с места. Мое сердце отчаянно колотилось. Я пыталась отдышаться.
А потом я сдавленно вскрикнула: на колышущейся поверхности воды вдруг возникло ярко-алое пятно. Оно стремительно расплывалось, обагряя волны.
— Кровь! Это его кровь! — завизжала Джина.
— Где он?! Почему не всплывает? — кричала Делия.
Все это время я стояла, не дыша. Усилием воли я заставила себя вздохнуть. В ногах разлилась противная слабость.
Рэнди нигде не было видно.
Антонио отчаянно замахал руками.
— Марш в дом! Все! Мигель, отведи их в дом. Я с этим разберусь. Вы все, а ну-ка живо! — Он скинул туфли и начал раздеваться.
— С ним все будет хорошо. Рэнди будет в порядке, — твердил Мигель. Он раскинул руки и принялся лихорадочно теснить нас прочь от пристани. — Пойдемте, все. Антонио его вытащит. Не волнуйтесь. Заверяю вас. Не волнуйтесь.
Делать было нечего. Вслед за остальными я направилась к тропинке, ведущей к дому.
Но, уже сойдя с пристани, я все-таки обернулась. И увидела воду, переливающуюся багрянцем, кровь, расходившуюся по волнам вокруг причала. И никаких следов Рэнди… только кровь Рэнди густыми клубами поднималась из глубины.
10
МЕРТВЕЧИНА
Я закрыла глаза. И отвернулась от кошмарного зрелища у причала.
Неужели такое возможно? Неужели из-за катастрофы на воде все пойдет прахом, даже не начавшись?
Я вдруг подумала об Эми. Она предупреждала меня не ходить на эту вечеринку. Она постоянно твердила, что на семье Фиар лежит проклятие. Мак тоже меня предостерегал, но он-то обезумел от ревности, совсем с катушек слетел.
— Идите, идите, — понукал нас Мигель. — Не беспокойтесь о Рэнди. У Антонио все под контролем. — Его голос дрогнул. Было совершенно очевидно, что Мигель лжет.
— С Рэнди все хорошо? — крикнула я. — Антонио вытащил его или нет?
— Все под контролем, — повторил Мигель. — А теперь идемте, идемте.
Мне сделалось дурно. Я решила написать Эми сообщение, что она, возможно, была права насчет этой вечеринки. Я вытащила телефон. Сигнала не было. Ничего удивительного. Эрик предупреждал меня, что сотовой связи на острове нет.
По мере приближения к дому тропинка уходила в гору. С высокой ветки донесся странный птичий крик. Протяжное «Хуу-хууу!». Такой печальный и такой человеческий. Словно зарыдал кто-то. В голове мелькнули образы ночного кошмара. Бурая птичка на траве, обернувшаяся крысой в моих руках. Глубокие раны от ее резцов. Кровь, хлещущая из раненого запястья.
Нет. Перестань, Рэйчел. Выбрось этот кошмар из головы. Думай о Брендане. Он пригласил тебя, потому что ты ему нравишься. Думай о том, какой он милый. Не думай о крови, расплывающейся в воде у тебя за спиной, о молодом человеке, так и не выплывшем на поверхность…
Мы шли в полном молчании. Шагавший впереди Керри обнимал Патти рукой за талию. Патти не переставая качала головой. Я покрепче скрестила на груди руки, чтобы унять дрожь. Даже Эрик притих и глядел прямо перед собой, когда мы брели вслед за Мигелем по тропинке среди деревьев.
Я испытала немалое облегчение, когда впереди замаячил круг яркого света. Деревья закончились, и перед нами открылась широкая, заботливо подстриженная лужайка. Она была тщательно ухожена — ни листочка, ни соринки. А за нею высилась темная громада особняка, купающаяся в свете установленных на балконах прожекторов.
Еще одна служащая в черной униформе встречала нас у двойных дверей. Табличка на ее груди гласила: ДЕЛОРЕС. Как только мы столпились в холле, она вручила каждому из нас запечатанный белый конверт.
— Не открывайте, пока не придет время, — напутствовала она каждого.
Время чего?
Я заморгала в ярком свете парадной. Переливающаяся люстра из хрусталя висела у нас над головой, озаряя холл ослепительным белым светом. Пол был из черно-белого мрамора. Желтые обои украшал узор в виде прекрасных белых мотыльков — сотен мотыльков, порхающих идеально-ровными рядами.
Мигель что-то шепнул Делорес, после чего побежал вниз по длинному холлу. Делорес помрачнела. Должно быть, Мигель сообщил ей о несчастье с Рэнди. Тем не менее, она натянула на лицо улыбку и провела нас всех к широкой лестнице, расположенной в боковой части парадной.
— После поездки на моторке, вам, вероятно, хочется отдохнуть, — произнесла Делорес. — Мы специально открыли наверху несколько спален, которые вы будете делить между собой. Там же вы можете оставить куртки и рюкзаки.
— Я буду делить спальню с Эйприл, — заявил Эрик. Он повернулся к ней. — Так что можешь не упрашивать. Я уже сказал, что буду делить с тобой.
Она схватила его за капюшон толстовки и натянула ему на лицо.
— Это значит «да»? — осведомился Эрик.
Вслед за Делорес мы поднялись по лестнице и вошли в длинный, тускло освещенный коридор. Комнаты тянулись по обе стороны коридора и до самого конца. Следуя за ней, мы проходили мимо огромных портретов на стенах, изображавших, как я полагала, Фиаров. Угрюмого вида люди сидели и стояли на темном фоне. Не было в них ничего зловещего, но и симпатии их лица не вызывали.