Игры немертвых (др. перевод)

Харрисон Ким

Но рыба не притронулась к еде, а только лежала на дне бокала, шевеля жабрами. И хотя ее окрас оставался в норме, рыбьи глаза казались несколько дикими. Меня охватили сомнения, и я обернулась к Алу.

Почувствовав мой пристальный взгляд, Ал нахмурился, и провел пальцем по странице, заставив буквы светиться. Его любимый зеленый жатый сюртук лежал аккуратно сложенный на скамейке возле центрального огня, а кружевная рубашка была расстегнута почти наполовину из-за жары в комнате. Даже брюки демон заправил в ботинки, и честно говоря, выглядел сейчас

немного как герой в стиле стимпанк. Заметив, что я все еще рассматриваю его, демон нахмурился, и я поняла, что он в чем-то провинился. Не уверена дело в рыбе или чарах, но я должна знать правду.

— Он постоянно лежит на дне, — сказала я, пытаясь докопаться до причины плохого настроения Ала. — Может, мне лучше забрать его домой. Думаю, обстановка сказывается на нем.

Ал хмуро посмотрел на меня поверх книги.

— Это просто рыба. Что ему может сделаться?

— Может ему не хватает солнца.

— Мне знакомо это чувство, — пробормотал демон, явно безразличный к этой теме, и вернулся к книге.

— Он странно шевелит ртом, — быстро проговорила я. — И его передний плавник странного цвета.

Ал резко выдохнул, почти зарычав.

— С рыбой все в порядке. А учить тебя как по ауре определить создателя заклинания это просто хренова трата времени. Раз уж тебе так нужно знать, я помогу, но сам ничего делать не собираюсь. И если ты закончила строить из себя защитника животных, мы можем начать. — Он посмотрел прямо мне в глаза. — Ты закончила, Рэйчел?

Я молча достала кусочки мячика из бумажного коричневого пакета для ланчей, и, нервничая, осторожно положила их рядом с лежащими на столе магнитным мелом, чашей с золотистым маслом и медным котелком.

Ал удивленно посмотрел на меня.

— С каких это пор ты играешь в гольф?

Я знала, что Алу не нравится Трент. Источником его ненависти были пять тысяч лет рабства у эльфов, и за прошедшие годы его отношение ничуть не изменилось.

— Я была на работе, — ответила я. — Мяч взорвался под действием отражающих чар. Думаю, они случайно активировали смертельное проклятье.

Плечи Ала напряглись, а глаза прищурились.

— Ты нанялась работать кэдди у Каламака?

— Я нанялась быть его телохранителем, — уточнила я, повышая голос. — За эту работу я получаю деньги.

Ал поднялся, и его губы скривились от отвращения.

— Я приказал избегать его, а ты нанимаешься ему в подчинение? — Мой возмущенный возглас протеста не успел слететь с губ, потому что демон резко захлопнул книгу, которую держал в руках. — Он твой раб, а ты его хозяин, не наоборот!

— Боже мой, Ал! Прошло уже пять тысяч лет! — воскликнула я пораженно.

— Для меня все было будто вчера, — ответил он и трясущимися руками грохнул книгу об стол. — Думаешь, это лишь совпадение, что у эльфов и демонов не может быть детей? Нет, Рэйчел, это напоминание. Брось его или подчини. Третьего не дано.

— Да ну? — переспросила я. — Помниться это ты предложил ему поделиться проклятием обрезания. Я даже решила, что вы лучшие друзья.

Нахмурившись, Ал обошел вокруг стола, но я приказала себе не двигаться с места.

— Ты совершаешь ошибку. Уже поговаривают, что мы слишком поспешили, убив Ку'Сокса.

Я отшатнулась от него.

— Что ты сказал?

— Говорят, что эльф обвел нас вокруг пальца и заставил убить себе подобного.

— Да это полная херня! — Я даже поверить в это не могла. — Ку'Сокс пытался убить вас всех, заодно уничтожив безвременье.

— Даже если так, — сказал он, угрожающе положив руку мне на плечо, — было бы лучше если бы ты просто… — Его голос затих, а сжатые в кулак пальцы раскрылись, будто выпуская что-то наружу.

— Ты ведь прожил тысячу лет с Кери. В чем же разница?

Ал отпустил мое плечо, и мне стало холодно.

— Кери была моей рабыней. А ты относишься к Тренту как к равному.

— Потому что так и есть.

Резким движением Ал снова подхватил книгу.

— Он нам не ровня, — прорычал он.

— Да ну? Ну, а ты любил Кери, — обвиняюще произнесла я. — Ты любил ее тысячу лет.

— Я. Не. Любил. Ее! — выкрикнул демон, и я сжалась, заметив, как с балок наверху посыпалась пыль.

— Ладно, как скажешь, — пробормотала я. — Не любил.

Зря я вообще сюда пришла, плохая была идея. Собрав кусочки мячика, я решила вернуться домой. Хотя придется попросить Ала подкинуть меня, ведь солнце еще не село и Биз спит.

По моей напряженной позе и высоко вздернутому подбородку, думаю Ал понял, насколько я зла и хочу домой. Он отступил и нехотя указал мне на свой стул. С облегчением и некоторым дискомфортом, я уселась на жесткий стул, предварительно бросив на стол ошметки мяча. Держа в своих толстых красноватых руках раскрытую книгу, демон встал позади меня, и я почувствовала на нем въевшийся запах безвременья, который уже не смыть. Он обучит меня нужному заклинанию, но думаю, к этому разговору мы еще вернемся.

— Что-то тут немного написано, — сказала я, глядя в раскрытую перед нами книгу.

Ударив рукой по столу, Ал склонился ниже, сильно прижавшись к моему плечу.

— Так всегда с хорошими проклятьями.

Демон оттолкнулся назад, слегка сдвинув дубовый стол с мраморной столешницей, и снова замер позади меня, а не рядом. Он вчитался в текст сквозь свои круглые очки.

— Шаг первый, — сказал Ал громко. — Начертить пентаграмму. Тут все понятно, да?

Склонившись над столом, я взяла магнитный мел.

— Тебе нужна для этого книга?

— Нет. — Ал демонстративно бросил на стол цветной платок и протер стол. — Хотя я уже сотни лет этого не делал. Еще вопросы? Значит, чертим стандартную пентаграмму подходящего размера. Кончик должен указывать вверх, если лей линии текут в твою реальность и вниз, если наоборот. — Ал задумался, а потом саркастически добавил. — Куда они сейчас текут, Рэйчел?

Задумавшись, я попыталась угадать. Мы находились под землей на глубине примерно четырех этажей.