Игры немертвых (др. перевод)
Шрифт:
— Тебе нужно было их отпустить, — сказала я, чувствуя легкость и нереальность. Гудение света. Он сжигал мою душу, обугливая ее, хотя и давал мне силы.
Дуло толкнуло Трента вперед, и мое дыхание легко выскользнуло из меня, когда я увидела, как могу победить Лэндона прежде, чем пуля достигнет конца пистолета. Я сделала шаг вперед, и выражение Лэндона изменилось, он увидел перемену во мне.
— Все верно, — сказала я, страх ушел. — Во мне их полным-полно, и если ты не отпустишь их сородичей, ты узнаешь, как демон может играть с дикой магией.
О Боже. Как больно.
Уверенность Лэндона
— Мне и самому любопытно, — проворчал Трент.
Я смотрела словно в замедленной съемке на то, как Лэндон развернул свое оружие и ударил прикладом по затылку Трента. Айви вздрогнула, и я направила взрыв звука, чтобы остановить ее прежде, чем она бросится на них и устоит кровавую баню. Я видела разум Лэндона. Он не собирался убивать Трента. Пока нет. Он хотел свалить вину на него, когда обман со Свободными вампирами будет раскрыт. И этого тоже не будет.
Я приблизилась еще на три шага, когда Трент упал, потрясенный, но остающийся в сознании. Шок Лэндона, когда он поднял голову и увидел меня там, был похож на обледенение. И пистолет передвинулся от Трента ко мне — как я и хотела.
— На колени, — потребовал он, его глаза метнулись мне за спину, чтобы также включить Айви.
Айви опустилась, как ей было сказано, но я не могла этого сделать. Дикая магия лилась сквозь меня, чистая и незапятнанная из лей-линий. Обжигающая.
А затем я улыбнулась Дженксу. Он был с Бизом, маленькая горгулья прижалась к внешней обшивке качающегося вагона, и он показал мне большие пальцы, поднятые вверх. С ними был Этюд. Сейчас я могла сделать это. Теперь все закончится.
Я не была предназначена для такого и чувствуя мучительную боль в голове я посмотрела на коробочки: их содержимое удерживала хрупкая, изменчивая энергия аккумулятора. Лэндон был глуп. Он не заслуживал возможности держать поводок Богини. Никто не заслуживал.
— У тебя есть то, что принадлежит мне, — сказала я, все они не обращали внимание на скапливающихся во мне мистиков, кроме Дженкса и одного очень напуганного эльфа со сканером.
— Выруби ее, — приказал Лэндон одному из своих людей.
— Поздно, — выдохнула я, дрожа от волны энергии, прокатившейся по моей коже. — Ох, слишком поздно. Они мои. Я забираю их домой.
Ствол пистолета передвинулся от меня к Тренту.
— Владение имуществом почти равносильно праву на него, — сказал он с уверенностью, махая одному из своих людей. — я сказал выруби ее!
Но мужчина со сканером не двинулся.
— Владение оно и есть владение… Лэндон, — сказала я, вставая перед ними, перед ними всеми в центре качающегося вагона. Захваченные и отколовшиеся мистики выли, желая освободиться. Мы покинули Цинциннати и находились настолько близко к лей-линии Лавленда, насколько возможно. Я могла отвести их домой.
Я сделала последний шаг вперед, мистики приносили мне запах пота Лэндона, глубину его сомнений.
— Стой! Или я убью его! — закричал Лэндон, и я потянулась за ними.
— Рэйчел! — воскликнул Трент, и палец Лэндона нажал на курок.
Идите, подумала я, наблюдая за вспышкой пороха в камере и посылая достаточно мистиков, чтобы забить оружие и заставить его дать осечку. И они пошли.
Сейчас, подумала я, прося остальных сдвинуть крошечный баланс воздуха. Полярности аккумуляторов дали сбой. Этого было достаточно, и с беззвучным взрывом, отколовшиеся мистики вырвались их своей тюрьмы. Демон мог сделать это при помощи заклятий и проклятий, но с мистиками, плавающими по моей нейронной сети, все что мне нужно было сделать — это попросить.
Глаза Трента были устремлены на меня, и я видела, как он моргнул. Это заняло целую вечность.
А затем пистолет дал осечку, взрывом отбрасывая Лэндона назад.
— Рэйчел! — закричал Трент, карабкаясь вперед в тот момент, когда Лэндон упал на своих людей и сломанные стулья.
Бортпроводница закричала от страха. На мгновение воздух загудел от магии. А затем освобожденные мистики бросились ко мне.
— Нет! — закричала я от прилива безусловной ненависти. Больно было не только мне, но и моим мистикам — тем, что стали, поскольку их новая природа была изменена и шла неправильным путем, идя по их меньшему числу. Я упала, пузырь в моем разуме сдвигался, позволяя пройти тем, кто был знаком со мной и удерживая остальных сзади. Недовольный и злой, осколок сдвинулся и изменился в попытке найти путь внутрь. И опять я попыталась найти опору, получая один глоток воздуха прежде чем они по новой начали набрасываться меня.
Руки Трента вокруг меня напряглись, обжигая как огонь, пока мистики сражались, превратив мой разум в поле их битвы. Пламя становления прокатилось наружу, горячее и голубое по краям, выхолаживая до черноты там, где проходило, но там было слишком много отколовшихся мистиков, и на каждого кто стал и смешался приходилось десять других. Если я не смогу замедлить это, я сойду с ума.
Застонав, я притянула своих мистиков обратно к себе, находя скудную бесконечность оставшихся. Вместе мы ютились под защитой, которая держалась лишь потому, что я продолжала ее менять. Мои глаза открылись. Трент держал меня. Он злился на меня, и я улыбнулась.
— Прости, — задыхаясь проговорила я, видя, как Дженкс и Биз свисают с потолка. — Я должна идти. Этюд отнесет меня к линии. Мне жаль.
— Рэйчел! — умоляюще произнес он, но моя кожа начинала гореть от дикой магии, и его руки рванулись прочь.
— Я должна идти! — закричала я, взрывая новую дыру в боку вагона. — Мне жаль! Я должна идти! — сказала я вновь. — Если сможешь, не позволяй репортерам следовать за мной!
Зная, что выживу, я побежала к краю, бросаясь в темноту с бесконечностью мистиков внутри себя, и еще большей бесконечностью, следующей за мной как пиксиная пыльца. Я чувствовала, как они отслаиваются от меня, боль в моей голове постепенно слабела.
— Поймал! — воскликнул Этюд, и я едва не зарыдала от облегчения, когда его нога снова обняла мою талию и давление ветра сместилось.
Дженкс и Биз, подумала я, чувствуя их неподалеку. Позади и внизу бежал поезд, мистики вылетали из него сердитой волной, которую я видела, как серебряное мерцание в темноте.
— Мне перенести ее? — сказал Биз, и я резко подняла голову вверх, онемев, словно от сгоревшей ауры.
— Помедленнее, — сказала я, мои слова было едва слышно, и его уши повернулись, чтобы поймать их. — Если мы будет двигаться слишком быстро, они нас не догонят.