Игры ночи
Шрифт:
Она впервые поняла, что именно имел в виду вампир, когда говорил ей о зове.
Он, и правда, не обманывал ее.
Сирина звала, действительно, призывала Михаэля. В первую же секунду своей боли, она ощутила в нем такую нужду, такую потребность, что просто потянулась к мужчине, вслепую, на ощупь, заходясь разумом в диком, беззвучном крике от этой муки.
Пусть, и осознавала теперь, что именно призывает в свою жизнь. Ей был так больно, что все уже не имело значения. А агония, лишь усиливалась, создавая ощущение, что внутри нее жидкий огонь.
Подсознание знает лучше, чем разум, кто именно нужен ей?
Потом, об этом, она поразмышляет после... Лишь бы он пришел скорее...
Ей будет легче, она это точно знала.
Николай потянулся, очевидно, желая ее успокоить, прекратить судорожные метания, но, девушка отпрянула от его протянутой руки, только потом, вспоминая, что именно он говорил... Серебро...
Дьявол, она сама себе добавила боли, задевая кусочек ткани, ощущая как металл касается кожи... Но, почему?! Ведь, она же человек еще!!? Правда же?!
Сирина только тихо зашипела от новой боли. Николай отбросил серебро, ранящее ее, пытаясь дать хоть немного облегчения, и повернул ключ, стараясь скорее добраться до цели.
Однако, в этот момент, тишина леса, обступившего дорогу, которую до этого, нарушал лишь вой Кирина, да ее слабое шипение, взорвалась ревом...
***
Она знала, что было причиной это рева, понимала, отчего начала бесноваться природа вокруг, ломая деревья порывами ураганного ветра. Сирина чувствовала ярость и гнев Михаэля. И, даже могла прочесть в нем, что так разозлило вампира. Правда, тут и думать особо не надо было. Сложно было забыть его слова "Ты - моя".
И, даже сейчас, при воспоминании об этом, дрожь прошла по ее, страдающему телу.
Мазохистка, совершенно определенно. С ярко выраженным синдромом подчинения...
Черт!
Не похоже, чтобы она была так уж против, не так ли?
Ну, и к дьяволу!
Девушка должна была как-то отвлечь Михаэля.
Как бы там ни было, но Ник хотел спасти ее, а теперь, мужчина находился в очень большой опасности. В смертельной опасности. И это, было, скорее, преуменьшением.
Что ж, в разрывающемся от боли разуме была одна, пусть и не очень рациональная, но идея.
Это было глупо, неразумно, практически, забирало любую надежду у нее... Но могло сработать.
Хотя, кого она обманывает?
Это было то, что так отчаянно хотела Рина, что бы там не думал об этом разум. Оказаться возле него, потеряться в его руках, припасть к его коже губами...
Протянув дрожащие пальцы, Сирина, едва смогла дернуть ручку двери, застонав от нового приступа боли в обожженных руках и во всем, мучающемся, теле.
Николай обернулся на этот звук.
– Что ты делаешь?
– Мужчина закричал, когда понял, что девушка собирается выйти... Хотя, она себе льстит, определенно. Самым реальным вариантом, казалось, только выпасть, из машины.
– Рина, остановись!
– Уезжай, Ник. Попробуй спрятаться.
– Прохрипела девушка.
–
И Сирина выбралась из машины, упираясь коленями в землю, пытаясь отползти.
Слыша, как снова, но уже по-другому, завыл демон, и подняла голову, видя в глазах Кирина облегчение и надежду, с которой тот постоянно оглядывался назад, на черное от непонятного, необъяснимо наступающего посреди дня, сумрака, небо.
– Рина! Нет, подожди, мы спрячемся в аббатстве.
– Николай начал выбираться из машины, но девушка только покачала головой.
С трудом поднялась, и постаралась отойти, хоть тело и сжималось в комок от боли.
Шаг.
Как он напевал ей утром? Надо было вспомнить ритм, и заставить ноги ступить.
Ей, просто, надо было сделать шаг. Туда, в приближающуюся тьму, которая стремительно накрывала землю, настигая их...
И, будет легче, она знала это.
Даже то, что ветер неистовал, почти срывая землю, поднимая в воздух обломки деревьев и камни - не пугало ее. Сирина хотела назад,... к нему, хоть и пыталась оправдаться мукой и благими намерениями спасения Ника.
– Я не хочу, не буду уезжать, Николай.
– Прошептала она, не оборачиваясь. Ступая трясущимися ногами.
– Убегай, иначе, он убьет тебя. Уезжай.
И, в этот раз, очевидно, осознав, как мало может противопоставить такой силе, которая бушевала вокруг. Понимая, что и освященная земля может не остановить такую мощь злобы вампира, Николай завел машину.
– Рина, у тебя еще есть три дня. Борись. Я придумаю что-то, и вернусь. Обещаю.
– С этими словами, мужчина уехал, хоть девушка и видела, смотря вслед машине, что Николай постоянно оглядывался, испытывая неуверенность в том, что делал.
Она сильно сомневалась, что у того что-то выйдет. Скорее, он вернется на верную смерть. Но, она не могла произнести больше ничего, чтобы попытаться отговорить Ника.
Впрочем, Сирина и сейчас не имела гарантий, что Михаэль остановится, и не настигнет того, кто вызвал в нем такое бешенство.
Девушка попыталась вдохнуть горящим ртом, и сделал еще один шаг в надвигающийся сумрак...
Почти падая, но, заставляя себя идти.
Она видела, как успокоился, мечущийся у невидимой границы Кирин, пусть и продолжал стараться преодолеть барьер земли, не пускающий его, чтобы помочь девушке.
Шаг.
Сумрак окружил ее, даря уменьшение боли, но... потянулся дальше, преследуя машину...
– Михаэль.
– Прошептала девушка обожженными, непослушными губами. Мрак замедлился, словно испытывая сомнения.
– Михаэль, - повторила она, хоть и не было уже силы.
Сирина сделала еще один шаг, смаргивая текущие слезы, и, почти натолкнулась на тьму, заполоняющую все вокруг, неясным для девушки образом, игнорирующую этот, неощутимый раздел освящения,... падая в его руки.
– Пей.
– Жесткая сталь его голоса. Этот звук, дрожью удовольствия и облегчения пробежал по ее коже, успокаивая огонь.