Игры порочной крови
Шрифт:
Лео помахал нам ручкой, Лали повторила за братом, и вдруг выговорила:
— Папа.
Украдкой глянула на мужа, на лице у него расцвела счастливая улыбка. Он присел на корточки, раскинул руки, чтоб тут же поймать в объятия обоих детей.
Из дома вышли за руку. День обещал быть чудесным.
После празднования ночи Зимника мы всё утро прогуляли по городу, вместе с детьми. На улицах было весело и празднично, настроенные накануне снежные горки привлекали детей и взрослых. На каждом углу продавали лакомства, разливали варёный мёд и подогретое вино со специями. Сегодня градус веселья поутих,
— Пришлю Тома, чтоб он проводил тебя домой, — поцеловал и широкими шагами поспешил к краю площади.
Оба мага нашли как обычно в кабинете водника. Для разнообразия они тянули горячее вино, разливая его по кружкам из объемистого кувшина, и курили какой-то ароматный табак. Хотя оба ужинали у нас вчера — снова поздравили:
— С праздником, деточка. С Зимником.
— С переломом зимы, дедушки, — я широко улыбнулась. Мне тут же подставили кресло, приглашая за столик, за кувшином обнаружили сырные рогалики.
— Благоверный то твой куда сбежал, или сейчас появится? — спросил профессор Капели, наливая мне вина.
— Во дворец вызвали, — благодарно кивнула, принимая кружку и грея руки. На улице стоял изрядный морозец.
— То надолго, — протянул дедушка Винер, — Без него начнем.
Я с интересом оглядела довольных магов.
Откуда водник выудил небольшой свиток с печатью и кисточками я не поняла, но он тут же вручил его мне.
Озадаченно осмотрела бронзовую катушку с кисточками, на которую он был намотан, изучила печать академии на сургуче.
— Давай, вскрывай уже, — нетерпеливо подогнал стихийник, — Да не отковыривай! Прикоснись пальцем и вложи немножко силы.
Послушалась. Печать отлепилась, свиток с недовольным шелестом развернулся. Пробежала по ровным строчкам небольшого послания. Сглотнула, прочитала еще раз донизу, оценила три знакомые подписи. Подняла удивленный взгляд на довольных магов.
— Ты мастер, — они чокнулись кружками.
— Я в шоке.
— Заслужила. На весеннем сборище представим тебя магической братии.
— Не понимаю, я же не защищала никаких званий, но ваши подписи тут вижу. Этого достаточно?
— Вполне, за тебя поручились три мага рангом выше. Подтвердили теоретическое, прикладное и боевое направления. Кстати, за последнее ручался Арван, когда это вы с ним сразиться успели?
Я припомнила, в каких именно обстоятельствах, мы с ним бились, и в каком собственно виде. Отвела глаза. Маги дружно хмыкнули и снова чокнулись кружками.
В Академии я провела еще с час, задала несколько вопросов по теории, которые не могла понять сама, опробовала одну схему. Заодно выяснила, что дает мне это звание. Оказалось, что без него я не могла предлагать свои услуги мага. В провинции на этот факт смотрели сквозь пальцы, ни разу не потребовав у меня документа, а вот в столице можно было нарваться на штраф. Вскоре я засобиралась домой.
Ждать Арвана смысла не имело, если уж его утащили во дворец, то вопрос серьезный и это надолго. Том — знакомый уже мне охранник — ждал в вестибюле, кивнула, выходя в морозный день. Он последовал чуть позади. Народ по-прежнему веселился, откуда-то то и дело доносилась музыка.
Милдред вышла
— Леди Нойон, — ого, хватило стойкости произнести фамилию, к которой она должна была принадлежать сама, — Я хотела бы поговорить.
Интересно, она тут случайно, или поджидала?
— А нам есть о чём, леди Милдред? — поинтересовалась я. Она же явно нервничала.
— Я… мне нужно извиниться, в сердцах я наговорила некоторым людям гадостей про…, - она запнулась, выдохнула, — Может, пройдём в мой экипаж?
— Я с подозрение оглядела закрытую карету.
Том шагнул ближе, кашлянул. Что ж, мне тоже не улыбается лезть туда. Кажется, мою заминку Милдред поняла правильно. Поморщилась. Огляделись мы вместе, сошлись взглядами на ближайшем кафе. Почему бы и нет, много времени тратить на неё не собиралась, но отказывать себе в том, чтоб выпить чего-то теплое, а то и перекусить, не стала.
Нас встретил низенький суетливый распорядитель, проводил сразу в отдельный кабинет — в зале свободных столиков не было, на низеньком помосте в углу наяривала что-то группа музыкантов.
Том глянул в кабинет, оценивая обстановку и остался сторожить дверь снаружи. Сопровождающий Милдред тоже остался снаружи. В комнатке не было ничего кроме круглого столика и обступающего его подковой диванчика. Сели. Графиня Тони обернулась на дверь, за которой на время притихла музыка, заговорила:
— Я была очень расстроена, — она помолчала, — И вся эта ситуация. Когда Арван сказал мне. В общем я была не в себе, и…
Она продолжала что-то говорить, но с каждой секундой я недоумевала всё сильнее, и озиралась настороженно. Что-то было не так. Какое-то мутное чувство опасности подсказывало, что грядут неприятности. Оборвав на полуслове графиню, уверявшую, что во избежание скандалов нам надо подружиться. Собиралась уже встать, но вошел подавальщик с бутылкой вина, впустив снаружи какофонию звуков — музыканты заиграли с новой силой. Подозрительно глянула на него, пытаясь понять, в чем подвох.
Милдред я недооценила, и только когда ощутила болезненный укол над коленом, снова посмотрела на подлую графиню. Та улыбалась, зло, торжествующе. Я потянулась к ноге, выдергивая длинную полую иглу, сознание поплыло. Неловко смахнула со стола бокалы, разбившиеся с жалобным звоном. Распахнулась дверь, я видела. Как влетает в кабинет Том, точным ударом вырубив второго охранника. За ним тут же вбежал еще какой-то тип, сверкнула сталь. Мой сопровождающий не видел этого просверка, не ждал так скоро удара в спину, метнувшись к подавальщику, что вжимался в стену совсем близко от меня.
Потянулась к ускользающей магии, послала волну силы, просто выплеснув из себя часть резерва. Расточительно, но ни на что больше я не была сейчас способна. Дала Тому шанс, на нож он всё-таки напоролся, но его противнику досталось больше. Оба затихли раскиданные к стенам. Рядом пискнула Милдред, с трудом сфокусировалась на ней, собираясь послать подлую дрянь к праотцам, но не успела. Выпущенный из внимания подавальщик защелкнул на моём запястье браслет. Магию как отрезало. Внутренности скрутило болью. Но через вату накатывающего беспамятства услышала испуганно-визгливое: