Игры престолов. Хроники Империи

5ximera5

– Здравствуй, милая. Знаю, ты не можешь ответить, но клянусь, однажды это изменится! Только посмотри, что я принёс для тебя сегодня! – Он театральным жестом сорвал тряпицу с корзины и, щедро зачерпнув горстями белую гущину цветов, бросил к её

ногам. В воздухе разлился свежий аромат полевых цветов: ромашки, душицы и мяты. Раг затрепетала от восторга, сердце билось в её груди так часто и сильно, что ей показалось – сейчас, вот сейчас она сможет сделать это! Пошевелиться, встать со своего трона... Но осталась неподвижной – слишком сильны были ментальные цепи палачей, не дававшие её юной душе откликнуться на зов сердца. Глаза заволокло туманом слёз, которые так никогда и не прольются, потому что статуи не плачут. Даже живые.

Халаан, между тем, поднялся на возвышение, усыпая мелкими, белоснежными цветами её руки, так чтобы она почувствовала хрупкость и нежность лепестков, украсил ими её строгую причёску, а ей хотелось взять его за руку и подержать вот так, чтобы не уходил.

– Наверное, я кажусь тебе глупым и смешным, ведь паломники приносят более изысканные цветы для услады твоего взора, но я подумал, что тебе было бы интересно посмотреть и на другие.

Он говорил о том, что очень скучает по её голосу и Раг становилось любопытно – как же он звучит – её голос? Говорил, что совсем, уже почти скоро он заберёт её отсюда, спрячет от беспощадных взглядов паломников и жрецов, видевших в ней лишь источник дохода или простодушного благоговения.

Но когда снаружи забрезжил рассвет, он с тяжёлым вздохом поднялся на ноги со ступеней и, взяв опустевшую корзину, как-то безнадёжно сгорбившись, поплёлся к выходу из храма. Раг смотрела ему вслед глазами, блестящими от слёз, а проклятое непослушное тело оставалось каменно-неподвижным. Нечеловеческим усилием пытаясь донести до него свои чувства, Раг изо всех своих детских силёнок беззвучно закричала одно-единственное слово: “папа”.

– Па...па...

Сиплый, тихий шёпот, донёсшийся от трона заставил Халаана вздрогнуть и обернуться. Раг сидела по-прежнему прямо, но по белоснежным щекам, будто вырезанным из слоновой кости, пролегли две блестящие дорожки слёз. Бледные губы вновь скривились в запредельном усилии, вытолкнув заветное:

– Па...

– Всё хорошо, милая, – он уже бежал к ней, отшвырнув свою бесполезную ношу, накрыл её пальцы своими, повторив: – всё будет хорошо!

А Раг чувствовала то, о чём так долго мечтала – тепло его больших надёжных рук. Почему-то она знала – больше не будет дней, заполненных бесконечными очередями паломников. Теперь всё действительно будет хорошо, даже если девочка не знала – что именно это означает.

Просто потому что рядом с ней был папа.