Игры разума
Шрифт:
Но Джеймс прав. Я потеряла ее еще в тот момент, когда привела ее сюда. И если он сможет спасти ее, вернуть ее прежнюю, неважно игра ли это, или нет, я должна позволить ему. Не хочу больше тратить время напрасно. Я должна выяснить, что происходит в этой школе. Потому, что если я пойму что к чему, я смогу освободить нас обеих, где нас ждет лучшее будущее.
– «Повеселитесь. Я люблю тебя. Не забывай свои обещания». – Я поворачиваюсь в сторону Джеймса. Никаких поцелуев. Никакого алкоголя. Она будет помнить. – «И ничего не планируй без меня».
Она бежит и обнимает меня – она
Глава 17
Фиа
Утро вторника
ДЖЕЙМС. (МОЯ ГОЛОВА, ГОЛОВА, КАК ЖЕ ОНА РАСКАЛЫВАЕТСЯ).
Джеймс.
Где Джеймс?
Где я?
Я открываю веки; они слипаются, не хотят открываться, болят, а потом свет. Приступы боли. Меня тошнит. Я не хочу чувствовать себя так, не могу вспомнить, почему чувствую себя так. С этой болью я не слышу своих инстинктов, не чувствую опасности.
Джеймс. О нет, Джеймс.
Я напрягаю глаза, чтобы получше рассмотреть. Я в комнате. Одна. Без окон (ни выхода, ни стекол для использования), ни мебели (наверно они слышали о моей репутации, связанной с мебелью), только запах белых стен и жесткий темный ковер. А также дверь.
Я подымаюсь. Мой разум плывет, и комната кружится вокруг меня, Эни была права, она всегда права, – я не должна была идти в клуб, не должна была напиваться, а тем более целоваться с Джеймсом.
Джеймс сказал, что любит меня. Он, наверно, соврал.
Я не жалею о поцелуе с Джеймсом.
Если они навредят ему, я их убью.
Убью их, всех убью – подожди, а Эни. Если я здесь, значит Эни в опасности. Что если Джеймс со мной? Что если он не сможет рассказать им, что меня похитили, что я не сбежала? Нет, Эни. Эни!
Дверь закрыта. Я кричу и хватаюсь за ручку, и бью плечом дверь. Дверь остается закрытой, но я должна выбраться отсюда. Я не могу потерять Эни, потому что хотела танцевать и целоваться с Джеймсом. Как я могла быть такой глупой и эгоистичной? Все итак было испорчено; у нас уже итак были проблемы. Не могу поверить, что я совершила такую ошибку. Поступила так. Снова. Сколько раз Эни будет видеть свою смерть из-за меня? И Адам. Я представляю, как он проверяет почту, в ярости, что больше не услышит меня. По моей вине он сдастся. Он вернется к своей старой жизни, а они найдут и убьют его. Я подвела Эни и Адама. Я разрушаю все хорошее.
Дверь открывается внутри. Не могу прорваться. Если я сломаю ручку (никакой обуви на мне, я разобью себе ступни), они зайдут сюда. Много риска, но они больше уже не смогут закрыть двери.
Петли. Я становлюсь на колени и смотрю на одну из них. Обычная шпилька поможет мне. Я прилагаю усилия. Закрыто. Я могу сошкрябать ногтями краску, но это займет некоторое время. Если бы у меня был какой-нибудь инструмент. Хоть что-нибудь.
Мои пальцы проскакивают по волосам, к маленькой заколке, которой я заколола волосы прошлой ночью. Я улыбаюсь. Я знала, что это хорошая идея.
Проблема в верхней петле; мне некуда залезть, чтобы достать до нее. Если бы я могла сделать что-то с нижней петлей, то у меня бы все получилось.
Разбить ручку, вылезти наружу и может как-то проползти снаружи? Это не должно было занять много времени. Если они следят за мной, они успеют еще до того, как я закончу.
Остановись! Прекрати планировать. Просто поверни болт.
Руки болят, и голова раскалывается, а еще Эни, ох, Эни, прости меня. Сколько придется сделать ошибок перед тем, как мы победим и выберемся отсюда? Я прижимаюсь к стене, позволяю себе расплакаться. На весах жизнь Эни, мои легкие болят, я задыхаюсь. Я вытираю глаза, пытаясь стереть максимум макияжа, насколько это возможно, чтобы быть похожей на семнадцатилетнюю девочку, которая напугана, одинока и безнадежна.
Только одно из этого ложь.
Я вытаскиваю заколку, слышу щелчок, дверь открывается. Действовать или притвориться мертвой? Действовать или притвориться мертвой?
Я прячу заколку, и ухожу в угол. Они будут готовы, осторожны, когда войдут. У меня есть еще один шанс. Я делаю гульку на голове, прижимаю колени к груди. Я рада, что плакала, это пошло мне на пользу.
Я пристально всматриваюсь своими большими, невинными глазами (они не знают о моих руках; мои глаза – лучшее оружие против них). Дверь открывается.
Та самая девушка с каштановыми волосами, чью машину я украла. И позади нее парень с щетиной. Коул. Слишком наигранная беспомощность. Я поднимаюсь, зажав руки в кулаки. Они обое проходят в комнату, у них нет оружия. Очень плохо. Коул слегка похрамывает (Мне интересно, куда попал мой нож; мне нравился этот нож).
— Привет, София. — У девушки приятный голос. Он добрый и осторожный, но она продолжает на меня странно смотреть, она не должна так смотреть. Она, должно быть, напугана или рассержена. Что с ней? Удивление? Сочувствие? Она хочет осознать.
— Мне надо в ванную комнату, — говорю я. — Прошлой ночью я перебрала. — Я делаю шаг вперед, начинаю трястись.
— Пожалуйста, стой там, где стоишь. — Его голос – нонсенс, а он – хмммм. Я не чувствую никакой опасности, как тогда. Сейчас он не представляет для меня угрозы. Интересно. По правде говоря, единственное, что меня заботит сейчас, так это Эни.
— Хорошо. — Я отхожу назад к стене, суживаю глаза на их обоих. — У меня мало времени. Где я? И где Джеймс?
— Мы оставили его на улице. — Коул увидел удивление на моем лице, — Он жив.
Значит, им нужен был не Джеймс, они охотились за мной.
— Благодаря Джеймсу мы нашли тебя, — заговорила женщина. — Мы увидели его в школе, и некоторое время следили за ним. А когда мы увидели его в клубе, то узнали и тебя, наконец-то мы нашли то, что искали. — Она останавливается, хмурит брови. — Тебя очень трудно увидеть.
Ну вот, просто отлично. Она, оказывается, ясновидящая. Я должна была знать. — Да ты просто талант.
— Кто ты? Мы знаем, что ты состоишь в школе Кейна. И то, что ты не хочешь там быть. А еще нам известно про твою сестру.