Игры разума
Шрифт:
Иногда мне удавалось видеть маленькие вспышки, которые я не могла объяснить, иногда вижу горы, где мы раньше жили, но мне тяжело вспомнить моменты из моего детства. Я представила себе несколько деревьев, больше скал. Красота. Но потом вижу какие-то странные картинки, не могу их никуда прикрепить.
Может, если мне выпить, мой мозг заработает лучше. Это работает, отчасти. Я сижу такая уставшая, хочется жрать, меня трясет. Но потом я, все-таки, вижу.
Фиа стоит на балконе с обычным взглядом, пялится на город с каменными домами
А потом Фиа танцует в темноте, вокруг шум и движение, не могу понять, что происходит, но одно я знаю точно, что в этот момент она свободна, и от этого мое сердце болит.
Парень, такой красивый, добрые глаза и широкие плечи, сидит за деревянным столом, смотрит на картину женщины с такими же глазами, как у него. Его лицо излучает мучения, понятия не имею, кто этот парень, и кто эта женщина. Я не так уж часто вижу парней. Потом я слышу голос Фии, она зовет Джеймса и говорит ему: — Джеймс, ну что мы играем в игру или нет? Чем быстрее мы закончим, тем быстрее я пойду танцевать.
Джеймс.
Его лицо сразу меняется, расчетливая улыбка, он хватает картину и встает.
Все меняется, я вижу Эйден, читающую книгу возле бассейна, она отвлекается, подымает глаза и смотрит на идущих Джеймса и Фию.
Опять смена, вижу парня, темные волосы, он поворачивается ко мне, щелкает пальцами. Не знаю, кто он, вот опять видение обрывается, я вижу женщину в офисе. Она что-то бормочет про себя, и я узнаю ее, голос Мисс Робертсон. Вечер, за окном практически темно, и стоит наполовину полная бутылка. Она наливает еще один стакан, и выпивает залпом. Потом она прячет бутылку в стол.
На полу валяется маленький чемодан, он открыт.
Потом я возвращаюсь в свой обычный мир. И что мне с этим делать? По крайней мере, теперь я знаю, почему так много женщин потеряны из-за Джеймса. Но он намного больше скрывает, чем он позволяет им увидеть. Фиа кажется такой…решительной. Не счастливая, но решительная, хорошо выглядит.
Я сильно скучаю по Эйден. Как бы мне хотелось быть с ней.
Мисс Робертсон в скором будущем впадет в ступор. Не очень профессионально. Никакой выгоды я здесь не вижу.
Пока…пока она не уезжает сейчас. Новая поездка. Я встаю, еле держусь на ногах, кружится голова, останавливаюсь в холле. — Дарен?
— Да, Мисс Анабель. Чем могу помочь?
— Мне нужно поговорить с Мисс Робертсон. Когда она вернется?
— Завтра днем.
— Хорошо, спасибо.
Я возвращаюсь в свою комнату, на моем лице улыбка. Под матрацами, спрятанными, чтобы Фиа не нашла, у меня ее старые таблетки. Странный рецепт – они могли ее усыпить, но потом разбудить, и она ясно мыслила. Это единственное время, когда я могла поговорить с ней.
Мне не нравилось, что она говорила, просто я слышала вещи, которые она бы мне никогда не сказала. Вот так я поняла, как Кларисса заставила ее выполнить задание тогда на пляже. Я кладу 4 таблетки
Я стучу в дверь. Нет ответа. Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет сегодня, как я видела. Я толкаю дверь, она открыта.
— Мисс Робертсон? Вы здесь?
Легкое похрапывание встречает меня. Я улыбаюсь и закрываю за собой дверь. — Дорис, проснитесь.
Нет ответа.
— Дорис!
Ее дыхание меняется, я слышу скрип стула; бутылка или стакан падает на пол.
— Упссс, — произносит она, — Анабель? Это ты?
— Да. Я хотела поговорить с Вами. По поводу Софии.
— Соф-ия. Я рада, что она уехала. Всегда ненавидела ее мысли. Очень плохие мысли. Всегда.
— Почему она нужна Кейну? Разве он не должен был избавиться от нее после смерти Клариссы?
Мисс Робертсон фыркает. — Кларисса получила то, что заслуживала. Я не раз говорила ей, но она никого не слушала, она всегда считала себя правой во всем. Она должна была стать первой ясновидящей, правой рукой Кейна. Никто не сожалел о ее кончине. Она была жестокой.
— Она собиралась убить меня? — спрашиваю я. Мое сердце бешено стучит. Была ли Кларисса единственной, кто хотел убить меня? Если она, то Фиа убила убийцу. Это все меняет.
— Кто знает? Ты была не первой. Она тебя тоже ненавидела.
Я хмурю брови, мне больно. Я всегда думала, что нравилась Клариссе. Она была добра ко мне, помогала разбираться в видениях. — Ненавидела?
— Она ненавидела любую другую ясновидящую, Она организовывала им диверсию. Не хотела, чтобы кто-то другой был нужен Кейну. Большинство из вас бессмысленны. Все постоянно меняется, не могу увидеть, что ты из себя представляешь, только бла, бла, бла. Теперь чтение мыслей – это что-то другое. Это действительно мастерство. Но выхожу ли я за пределы школы со своими мыслями, плавающими вокруг меня, вдолбленными в мой череп? Нет. Отправляли ли меня к президенту или сенатору? Нет. Мне приходится жить с подростками, которые жалуются целыми днями. Если бы я не привела в школу трех своих неблагодарных детей, я бы ушла в такт. Такт, говорю тебе. Я бы ушла, просто бы сбежала.
Она умолкает, и я слышу удар обо что-то деревянное. Думаю, она опустила голову на стол. Президенты и сенаторы. Вот куда посылают остальных девушек? Работают на влиятельных персон, лезут в их головы, узнают нужную информацию?
— А что касается Фии? Почему она такая особенная?
— Она не может совершить ошибку. Идеальные инстинкты и интуиция. Оружие, борьба, ее невозможно обмануть, но она может обмануть любого. Практически невидима для ясновидящих, она легко меняет планы, схватывает все на лету. — Она неприятно посмеивается — Ей все не по чем, глупая. Как могут быть идеальной инстинкты у сумасшедшей девчонки?