Игры с богами. (Трилогия)
Шрифт:
Девушка с робкой надеждой посмотрела на своего мучителя, который не торопился продолжать. Когда он наконец заговорил, его голос звучал на удивление холодно и твердо.
– Знаешь ли, я не люблю отнимать у людей имена. Это кажется мне негуманным. Отпускать или убивать тебя – по крайней мере, глупо. Вернуть императору всегда успею. Ты неплохой маг и можешь мне пригодиться в дальнейшем. Поэтому я сделаю тебя своей тенью. Ты будешь всегда рядом со мной, станешь повиноваться беспрекословно. Любой бунт, малейшее неподчинение с твоей стороны приведет к расторжению этого соглашения
– Я стану рабыней? – глухо спросила девушка.
– Нет, – покачал головой мужчина. – Ты станешь отражением моих мыслей, моими ушами и голосом. Моим разящим мечом, если понадобится.
– Навсегда? – Эвелина затаила дыхание, дожидаясь ответа.
– Я не люблю слова «навсегда», – поморщился Далион. – Оно слишком… трагичное, что ли. На время, угодное мне. Если меня удовлетворит твоя служба – я могу и отпустить тебя. Любой долг рано или поздно погашается. Твоей платой будет повиновение мне.
– Я могу подумать? – поинтересовалась девушка.
– Конечно, – пожал плечами Далион. – У тебя есть сутки. Завтра утром я потребую ответа. Гуляй, отдыхай – мой дом полностью в твоем распоряжении.
Эвелина кивнула и вышла, растирая по дороге шрам, который снова налился огнем после прикосновения гончей. Далион с легкой усмешкой проводил девушку взглядом и вернулся в кресло. Тихонько скрипнула потайная дверь, и один из шкафов бесшумно отошел в сторону, пропуская в комнату молодую светловолосую женщину в ярко-алом платье.
– Почему ты не отнял у нее имя? – с едва заметным оттенком неудовольствия спросила она, подходя ближе и по-хозяйски положив руку на плечо гончей.
– Ты думаешь, надо было? – рассеянно поинтересовался мужчина, ласково целуя ладонь своей собеседницы.
– Конечно, – удивленно фыркнула женщина. – Она же из империи. Сама небось сотни раз проделывала это. Пусть на своей шкуре бы ощутила – хорошо ли жить без благословения бога.
– Какая ты кровожадная, Ирра, – рассмеялся Далион. – И потом, какое из двух ее имен мне следовало отнять?
– Как какое? – еще сильнее изумилась его собеседница. – Истинное, не мирское же.
– В том-то и дело, что у девчонки два истинных имени, —усмехнулся мужчина. – Да-да, Ирра, ты не ослышалась. Я и сам не поверил бы, если бы не видел собственными глазами.
– Это невозможно, – побледнела женщина от волнения. – Никто и никогда не может получить благословения сразу двух богов.
– Меня тоже весьма это интересует, – признался Далион и задумчиво посмотрел на дверь, за которой скрылась девушка. – Даже больше того вопроса, отчего она носит на запястье клеймо правителя Рокнара. Хотелось бы знать, известно ли самой Эвелине о втором своем имени?
– Ты можешь заставить ее рассказать, – предложила Ирра, пожимая плечами. – Пусть поделится, каково это – быть личной шлюхой императора. Заодно и про имена спросишь.
– Нет, – покачал головой мужчина. – Я не хочу торопить события.
– Если только чужачка не сбежит раньше, – не унималась женщина.
– Пусть попробует, – равнодушно отозвался Далион. – И тогда она узнает, насколько может быть страшной в гневе старшая гончая.
– А ты не собираешься рассказать о ней на сборе? – поинтересовалась женщина, небрежно взъерошивая темные волосы мужчины.
– Не вижу причин, – хмыкнул ее собеседник. – Я не хочу тратить время и силы, защищая ее перед этой пустой говорильней. Ты же знаешь, как относятся к имперцам гончие. Еще приговорят сгоряча к казни. А я намереваюсь без суеты и спешки разобраться в тех вопросах, которые возникли с ее появлением.
– Тебе будет нелегко объяснить то, что ты взял какую-то неизвестную девчонку на роль своей тени, – возразила Ирра. – Многие из младших гончих полжизни бы отдали за такую честь. Да и Шари вряд ли будет молчать. Он болтун тот еще.
– Это мои проблемы, – несколько грубо прервал собеседницу мужчина и тут же постарался смягчить свой тон улыбкой. – Дорогая, не переживай из-за таких пустяков. Я все улажу сам.
И Далион мягко привлек женщину к себе.
Эвелина вышла из комнаты как в тумане. Она ничего не видела перед собой от слез, застилающих глаза.
«Попала, – стучала в голове навязчивая мысль. – Сбежала из одного рабства, чтобы сразу же угодить в намного худшее».
Девушка брела, не разбирая дороги. Вроде бы ей пришлось несколько раз спускаться по лестнице. Один раз она чуть не упала, запнувшись о ступеньку. Стены дома, казалось, давили на нее, пригибали голову к земле. Поэтому Эвелина обрадовалась, когда вдруг оказалась снаружи дома.
Во дворе было прохладно. Наконец-то повеяло дыханием осени. Серые низкие небеса сочились безрадостной унылой моросью. Девушка запрокинула голову, подставляя лицо мелким каплям дождя. Ей хотелось даже не плакать – громко выть от отчаяния. Снова темница, снова неволя. И никуда не деться. Лишь преданно служить, будто собака, вымаливая прощение.
Жидкая грязь захлюпала под ногами, когда Эвелина медленно пошла вперед. Легкая обувь, не предназначенная для улицы, сразу же промокла и отяжелела. Впрочем, девушка не обратила на это ни малейшего внимания. Только шагала и шагала по дороге, словно надеясь, что за ближайшим поворотом ее ждет спасение.
Эвелина очнулась, лишь когда дом Далиона скрылся из виду. Сначала она испугалась, что вот-вот ее призовут к ответу, строго окликнут, дернув за невидимый поводок. Но проходили минуты, и никто не пускался за ней в погоню. Тогда чужачка немного успокоилась. Далион дал ей время на размышление. Логично предположить, что он просто будет ждать ее возвращения на следующее утро. И предпринимать какие-либо действия, лишь не обнаружив через сутки свою новую тень рядом.
Эвелина села на поваленное дерево чуть в стороне от дороги. В голове было пусто и гулко – ни одной мысли. Да и о чем тут думать, если все сказано. Или добровольно отказаться от свободы, или вернуться к Дэмиену.