Игры с огнем. Там же, но не те же
Шрифт:
– Могу ли я забрать эти записки? – и указал на разноцветные бумажки, выложенные у директора на столе ровным рядом.
– Прошу прощения, но я тоже бы хотела их забрать! – с изумлением услышала я мамин голос.
Высокий лорд – в прямом смысле высокий, выше мамы почти на голову – надменно повернулся к нам, и я залилась краской, потому что точно знала, зачем маме эти идиотские стишки. Лорд не успел ничего сказать, потому что в назревающий конфликт вклинилась директор:
– Ну что вы, не стоит беспокоиться, господа! Здесь на всех хватит, – светски обронила она и со смачным звуком шлепнула на стол коробку, размером с обувную, доверху полную разноцветных квадратиков.
Лорд Феррерс взглянул на меня с некоторым подобием уважения, а потом забрал всю коробку и ушел порталом вместе с отпрыском.
А я с отчетливой ясностью поняла – лорд Феррерс ведет школьный альбом своего сына точь-в-точь, как и простая домохозяйка Элен Сеймур из Сент-Даумана.
Я училась в Андервуде уже больше пяти лет. Шестой год обучения – предпоследний.
Нельзя сказать, что магическая школа-пансион закрытого типа Андервуд, в который я так стремилась, прорывалась с боем, самоподготовкой и экзаменами, такая уж синекура. Отнюдь.
Здесь не принято баловать студентов.
Любые виды связи, кроме магической, в Андервуде запрещены. Нет, учащихся не обыскивали, не отбирали телефонов – просто вся школа была накрыта заклинанием, делавшим новомодные устройства кусками бесполезного пластика. Навсегда. Хочешь общаться с семьей? Осваивай магические средства связи, благо, их много, на любой вкус, достаток и уровень мастерства. Не можешь? Раз в неделю школа предоставит тебе десять минут разговора, и на этом все.
В течении учебного школа обеспечивает студентам питание, крышу над головой, присмотр и качественное образование. На этом все. Хочешь большего – наколдуй.
Зеркало – одно на этаж, в душевых. Большое и зачарованное на чистоту и неразбиваемость, но одно! На двести с лишним девиц.
В каждой комнате – четыре студентки, и даже для знатных девушек не делается исключений. Хочешь уединения – наколдуй ширму, поставь отсекающий полог, извернись как-нибудь еще.
Форму и постельное белье стирает школьная прачечная, но в остальном – либо осваивай очищающие, портняжные и разглаживающие чары, либо получай регулярную выволочку за неопрятный вид.
А каждое замечание понижает статус учащегося на несколько единиц, в зависимости от серьезности. Опустишься до пятидесяти баллов – прощайте, увольнительные на выходные.
Опустишься до ноля – вылетаешь.
Вот такой вот нехитрый воспитательный прием. Необходимый минимум удобств обеспечен, хочешь большего – колдуй.
Чем больше маг использует свою силу, тем сильнее он становится, чем чаще практикуется – тем проще ему даются чары. Два мага, с исходно одинаковым потенциалом, один из которых забросил практику, а другой часто и сложно колдует – это два мага с разным уровнем. А в перспективе – и с разным потенциалом. Каково же было мое удивление, когда я поняла, что магическая сила, не постоянна, она, как и физическая, как и интеллект, требует постоянной тренировки!
Здесь дети самого простого происхождения учатся на равных с детьми магической аристократии. И если я в школьной драке врежу какому-нибудь знатному отпрыску, то мне за это ничего не будет. То есть, будет конечно – школьное разбирательство, выяснение, кто прав, кто виноват, и взыскание, наложенное на обоих участников конфликта в зависимости от степени вины. Хотя, почему – будет? В моем случае, правильнее говорить – бывало. А вот за пределами школы мне бы за такие номера не поздоровилось – разве что, Феррерс бы первый начал драку, и тому нашлись бы свидетели.
Это не то, чтобы дискриминация – представители старых магических родов чудовищно сильны, малочисленны и обвешаны обязательствами, как бродячая псина – клещами. В случае войны, стихийного бедствия или иной катастрофы они отправятся в горнило первыми. И бОльшие обязанности дают им бОльшие права.
Но здесь, в Андервуде, дети аристократов получают свои уроки, отличные от моих. Урок выживания и взаимодействия в социуме. Вне надежных стен родовых имений, без опеки бдительных родственников, наедине со своей силой. Один на один с собой.
Если честно, я удивлялась, как они нам школу не разнесли!
Видимо, именно для того, чтобы не разнесли, к каждому учащемуся высокого происхождения, приставлен личный тьютор. Все остальные учащиеся имеют право на индивидуального наставника, если родители желают и имеют возможность оплатить его услуги, но для аристократов это обязательно.
И когда про Андервуд говорят «школа-пансион закрытого типа», имеется в виду, что это действительно – школа закрытого типа. Домой – только на каникулы. Даже для тех, кто живет неподалеку. Даже для тех, кто имеет возможность приобрести артефакт-портключ. Каникулы – два раза в год. Зимой две недели и летом два с половиной месяца. Посещения – в исключительных случаях. Строгие преподаватели, высокие требования и нешуточные нагрузки…
Но я любила эту школу. Я была благодарна за каждый из проведенных здесь пяти годов.
И все это время тянется наше противостояние с Феррерсом. Возможно, не огрызнись я тогда так свирепо, промолчи – и он отцепился бы, нашел другого противника. А может и нет – теперь не угадать.
За пять лет нашей вражды было все – испорченные вещи, заклинания-ловушки, оговоры, драки. Рукоприкладство, следует признать, всегда начинала я – доведенная до белого каления травлей и издевками богатенького урода, я срывалась и ввязывалась в рукопашную, пытаясь выцарапать ему глаза или разбить нос. И под глумливые шуточки оказывалась на земле. Аристократы, которым выдержку прививали с младенчества, на подобные признаки потери лица смотрели брезгливо. Но мне было плевать – мне нестерпимо хотелось врезать по этой мерзкой роже… С возрастом я умнела, набиралась опыта, и к третьему курсу перешла на магические приемчики, к концу пятого научилась практически не давать себя зацепить, и была уверена, что на шестом для меня все изменится, и я больше не позволю втянуть себя в противостояние.
Угу. Как бы не так!
В спальню, которую делила еще с тремя соседками, я вернулась незадолго до отбоя. Девчонки, привыкшие к тому, что нелюдимая Сеймур ходит, где вздумается, и гуляет сама по себе, как ее знаменитая тезка, не предали этому особого значения. И хорошо, потому что заклинания заклинаниями, а какие-то следы могли и остаться – беспорядок в одежде, неподобающий след от засоса, непримеченный сходу…
– На свидание ходила? – рассеяно спросила, не отрываясь от учебника, Алетта.