Игры с Вечностью

Грамин Андрей Игоревич

– А зачем?
– Спросила она.

– Ваш супруг отказался пригласить вас к двери, и я решил ждать.
– Ильин улыбнулся.

– Что-то случилось?

– Да. Очень серьезное, но я не хотел бы это при свидетелях обсуждать.
– Он кивнул на мужчину, прекрасно поняв по жесту колдуньи, и воцарившемуся после него молчанию мужа, кто в доме хозяин.

– Идем.
– Марина Васильевна повела Виктора уже знакомым маршрутом в подвал. Муж тихо заскрежетал зубами, но промолчал. Подкаблучник - это призвание. Прожив вместе тридцать лет поздно менять доминирование сил в семье.

Они прошли вниз, и когда силуэт мужа скрылся за поворотом коридора, Марина Васильевна спросила у Виктора:

– Что случилось?

–

Я нашел сегодня утром дом, в котором живет эта девушка, даже познакомился с ее отцом. Но все не просто. Ее похитили, и есть основания полагать, что с ней может случиться что-то очень нехорошее, если мне не удастся разыскать ее до утра. Поэтому я у вас в воскресенье вечером. Прошу вас, помогите мне.... Я не знаю, возможно ли ее отыскать, но я на всякий случай взял карту города и ее фотографию.

– Все возможно, но необходимо дождаться полуночи. Я тебе уже говорила, в воскресенье дела не делаются. Может что-то пойти не так.

– Ох!.. Вы мне поможете? Пожалуйста, я...

– Я знаю, что она для тебя значит.
– Марина Васильевна улыбнулась.
– Я помогу тебе. Не доставай пока ни карту, ни фотографию. Сядем пить чай. Наберись терпения.

– Я готов ждать сколько потребуется. Если есть надежда - это уже немало значит.

– Ты прав.

До двенадцати время, конечно, тянулось, но не так упорно как могло. Марина Васильевна была очень интересным собеседником. Это и сглаживало ожидание. Разговор велся на различные темы, но ничего особенного не содержал.

Когда пробило полночь, Марина Владимировна встала и жестом показала Виктору на стол в углу комнаты. Он разложил на столе карту, дал фотографию Анны и сел на кресло, на которое показала колдунья. Виктор внимательно наблюдал, как колдунья склонилась над фотографией и водила над ней руками. Потом она стала что-то шептать, и зажгла свечу. Водя над картой свечой и к чему-то приглядываясь, Марина Владимировна в другой руке держала фото Анны. Все это время она что-то говорила, но так тихо, что ничего разобрать было нельзя. Так прошло минут десять-пятнадцать. Наконец, колдунья распрямилась.

– Иди сюда.

– Да.

– Вот здесь, видишь?
– Она показала место на окраине города недалеко от пруда, обозначенного на карте. Никаких улиц в том месте не было.
– Ты понял примерно, где это?

– Да, я знаю тот район.
– Виктор обводил в кружок точку на карте.

– Смотри, я увидела одноэтажное здание из кирпича. Рядом еще две какие-то постройки. То ли пустырь, то ли поле. До домов далеко. Там никто не живет....
– Она замолчала.
– Больше я тебе ничего не могу сказать. Но я почувствовала запах гари, может там костер горит или печь в этом сарае. Так что, скорее всего, дым подскажет, где найти. Сейчас все-таки паровое или газовое отопление. Печи редки.

– Спасибо вам.
– Виктор не знал, как выразить ту благодарность, которую ощущал на душе.
– Спасибо за все. И за чай, и за то, что подсказали, где искать...

– Не надо, не стоит. Беги к ней. Ты ей сейчас нужен как никогда.
– Марина Васильевна грустно улыбнулась.
– Давай, беги. Загляни завтра-послезавтра, расскажи, как все прошло.

– Обязательно. Я обещаю.
– Виктор складывал карту и клал фотографию в карман.
– Ну все, я побегу. Спасибо за все еще раз. От всего сердца.

– Пока. Удачи тебе.

Он убежал наверх, не дожидаясь, когда его проводят. Марина Васильевна пошла следом, но не так быстро.

– Давай, беги. Поздно уж...
– Она грустно вздохнула.
– Поздно. Слишком.

Виктор выскочил из дома и прикрыл за собой дверь. Он бегом спустился к Вольво и с лихорадочно трясущимися руками запустил двигатель. До места было ехать порядка получаса. Ночь на понедельник была хороша хотя бы тем, что не было пробок. Часы на приборной панели показали половину первого. Главное успеть.

Виктор никогда так не гонял по городу, как в ту ночь. На его счастье ДПС или спали, или ездили по другим улицам; главным было то, что никто не остановил Виктора за почти трехкратное превышение допустимой в черте города скорости. До места он доехал за пятнадцать минут, но предстояло еще отыскать нужное строение. Ведь в кружок на карте попадало пять улиц.... Ильин кружил по переулкам и закоулкам, на маленькой скорости, чтобы не пропустить место, похожее на то, которое описывала колдунья. Все улицы спускались к большому пруду, но там обрывались или крутым спуском к воде, или непроходимыми кустами. Запустение всего в получасе езды от центра города не такая уж и редкая вещь для городов Руси-матушки, но в ту ночь эта заброшенность и разруха просто давили на мозг, сбивая мысли и внося уныние. Серость красок, голые деревья и мелкий дождь с порывистым ветром констатировали скорую агонию осени и начало зимы. Как показалось Виктору, природа прощалась с теплом до весны... или просто с кем-то прощалась.... Когда Виктор уезжал от колдуньи, его просто разрывало на части от жажды движения и готовности к преодолению любых преград. Как только он приехал на место, от всей его динамики не осталось и следа, и он чувствовал на душе такой груз, что хотелось выть. Почти осязаемо холод заползал под куртку и сливался с тем холодом, который воцарился в сердце. Одним словом, ощущения и чувства оставляли желать лучшего.

Десятый или двенадцатый проулок закончился не тупиком, а разбитой асфальтовой дорогой, сворачивающей налево и петляющей по берегу пруда. Виктор, повинуясь велению сердца, свернул туда же и медленно поехал к окраине поселка. Он когда-то был на этом месте, еще пацаном, когда они на велосипедах приезжали удить рыбу. Виктор не сказал колдунье, что до второго класса жил неподалеку отсюда, и только поэтому немного может ориентироваться на местности. Окраина поселка представляла собой тупик, переходящий в пустырь. Широкая улица здесь выводила на гравийную дорогу, отделяющую насыпной дамбой пруд от расстилающегося за ним поля, косой стрелой уходящего во тьму ночи. Этакий колорит природы, соединение дикой пустоши с полем и прудом.... Виктор знал, что там, на тупике раньше был рынок, запустевший ко времени перестройки и отданный кому-то за бесценок в наступившую эру капитализма. Единственное что тогда успели сделать - так это убрать прилавки и навесы, расчистив тем самым тупик. И больше ничего. Видимо, тогда что-то произошло с хозяином земли.... Теперь же, по прошествии чуть менее двадцати лет, на куриных правах на этом тупике с краю выросли лишь два магазинчика, не имеющие даже вывески. Один торговал продуктами, а другой автозапчастями, видимо, самым ходовым товаром в наше время. К ним и ехал Виктор, хотя это место находилось вне круга, обозначенного колдуньей.

Тьма была непроницаемой, но Ильин почти инстинктивно хотел попасть туда, что-то чувствуя в глубине души. Включенный дальний свет фар осветил далекую панораму тупика, и что-то показалось в этой картине странным. Ильин напрягся, и понял, что этим чем-то был туман. Он удивился, потому что туман всегда идет от воды, а не по направлению к ней. Виктор повысил скорость, и приоткрыл окна. Никакого шума, даже ветер стих. Только слышен шелест колес по асфальту и поскрипывание гравия, прикрывшего выбоины дороги. Когда до тупика оставалось метров двести, Виктор почувствовал запах гари. Легкий, едва уловимый, но он был. Ильин понял - он на правильном пути. А потом, когда свет выцепил из мрака строения магазинов, и стоящий в глубине от них одноэтажный бокс, сердце Ильина зашлось нервным стуком, отдающим в ушах как бой барабана. Воротина бокса была приоткрыта, и оттуда прозрачным облаком шел дым. Нет, не валил. Было ощущение, что кто-то проветривает помещение, и только.... Вот какой туман шел к пруду. Дым тем четче во влажном воздухе.....