Игры Сатурна. Наперекор властителям
Шрифт:
Я почувствовал облегчение. Мы были одни в коридоре, она говорила негромко и не касалась запретных тем. Но если бы какой-нибудь фанатик подслушал наш разговор, последовала бы неприятная сцена. Ее шансы участвовать в моей экспедиции упали бы до нуля. Я не был уверен, почему я так за это опасался, когда сам настаивал на том, что эта идея неосуществима.
Однако в аудитории было немного народу. Дафна села рядом со мной. Когда в помещении сделалось темно и показ начался, она схватила меня за руку и не отпускала.
Создатели использовали минимум показных эффектов там, где было необходимо занять чем-то пробелы. Они работали только с реальными событиями и фактами. Люди на работающих вместе
Я видел, слышал и чуть было не чувствовал вкус и запах этой истории, которая сейчас окружала меня.
Тысячи световых лет назад звезды толпились в темноте, сверкая драгоценными камнями, холодным льдом, они строились в незнакомые созвездия. Галактика и облака, которые пропускали их серебряное сияние, подверглись менее заметным глазу изменениям, за исключением того, что было далеко впереди, где с приближением корабля рос туман, пока он не заполнил небеса на целую четверть. Бело-синие языки пламени в середине туманности, которая вращалась в направлении своих краев, которые были похожи на кружева, сплетенные из распрямленных радуг.
Приборы высматривали и показывали то, что невозможно было увидеть невооруженным глазом. В середине этого волшебного хаоса вращались с сумасшедшей скоростью вокруг друг друга два солнца. Одно, вряд ли больше Земли, хотя более массивное, чем наше Солнце, не излучало собственного света, но отражало ярость умирания своей соседней звезды. Это невозможно было описать словами. И все же изображение — это привидение, математическая конструкция, а не реальность. Люди, которые смотрели прямо в лицо действительности, умрут до того, как поймут, что они ослеплены.
Голос за кадром:
Здесь несли вахту команды в течение нескольких лет, с тех пор как астрономы предсказали, что синий гигант вскоре должен был взорваться. Тут был единственный наш шанс наблюдать за образованием суперновой так близко. Кто мог бы сказать, что мы сможем узнать? Мы так мало можем предвидеть новых чудес по Божьей воле, что сами по себе исследовательские корабли без человека на борту были неприемлемы. Мы не могли их запрограммировать, поскольку не знали, что произойдет. Только человек способен предусмотреть все неожиданности и увидеть доселе невиданное.
А что относительно соседней планеты — нейтронной звезды, которая вращается по орбите почти рядом? Как это может быть возможно? Она должна последовать ее судьбе, а возможно, даже более жестокой. Но взрыв, такой как этот, должен бы отбросить обе планеты друг от друга, а не приблизить.
Мы предполагали, что тут должна быть и еще одна третья планета, также гигант, которая взорвалась когда-то раньше. Высвободившись, она вышла на такую орбиту, что второе небесное тело приблизилось ближе в направлении все еще издающей постоянное свечение первой. Трение от вырвавшихся газов помогло смягчить и сократить орбиту.
Наши исследователи искали эту третью планету. Ее останки не могли отлететь настолько уж далеко, говоря космическим языком. Но они должны светиться очень слабо или же вовсе быть темными, сжавшимися в шар, размером с планету. Мы их не обнаружили. Господь сделал Вселенную слишком большой, давайте отбросим нашу гордость.
Интонация стала холодной:
Теперь, когда последняя планета из этого трио взорвется, вся система распадется. Теряя огромные массы вещества суперновая должна по спирали отдалиться от нейтронной звезды, и наоборот, чтобы сохранить угловой момент. Но трение снова будет препятствовать этому. Процесс едва начался, когда прибыл «Уриэль», чтобы сменить «Зефон» в соответствии с планом трехмесячных вахт.
Некоторые люди ставят под вопрос смысл путешествий в течение многих световых лет на пределе квазискорости для такого короткого периода вахты. Но у нас нет выбора. Радиация вокруг образовавшейся недавно суперновой слишком интенсивная. Даже при суперприводе корабль не может избежать ее воздействия, и какой-то ее процент проникает через самые сильные защитные поля. И конечно, передвигаясь со скоростью, превышающей скорость света, команда не может осуществлять точных наблюдений. Большая доля их работы должна быть выполнена в нормальном состоянии, при обычных скоростях. Конечно, они могли развернуть магнитогидродинамические поля вокруг корпуса, держать под контролем облако плазмы и получить довольно эффективную защиту. Но никакая защита не может быть совершенной, за исключением Божьей. В виду возможной кумулятивной дозы, как правило, три месяца — это максимальное время, которое позволяет при вышеупомянутых условиях подвергаться радиации.
В случае с «Уриэлем» этот период стал намного протяженней.
На экране появились диаграммы и графики, чтобы объяснить это явление неспециалистам. Затем последовали кадры видов с наблюдательного мостика корабля, готовившегося к старту со станции, да, я даже мельком заметил офицера Людвига Таубе на борту «Абдиеля».
Видеокамеры всегда записывают прибытие, чтобы иметь информацию на случай несчастья. Она переместилась в направлении к Солнцу, откуда ожидалось прибытие смены. Те, кто ждал, не получили никакого сигнала, предупреждающего о приближении: какой же сигнал может перегнать скорость света? Но у них не было причин думать, что Кинг не вписывается в расписание, на несколько часов опережая или запаздывая. И в углу экрана, смотрите! В поле зрения появляется узкая тень корабля в рамках относительности. Она проплыла по экрану и исчезла из виду. Двигаясь следом, камера остановилась на месте и показала его крупным планом. Появились звезды, бегущие потоком, — «Уриэль» быстро несся мимо их полей. Те, которые попадали в камеру впереди корабля, блестели, их свет пульсировал при толчках корабля по мере его торможения. Послышались слова Таубе: «Что за дьявольщина! Ничего не понимаю!»
Последовали еще рисунки, и голос за кадром продолжал объяснять: …сохранение энергии. Корабль при использовании суперпривода обладает некой определенной скоростью — скоростью и направлением — по отношению к любому другому данному объекту во Вселенной, включая и его пункт назначения. Пересекая пространство с нулевой инерцией, он не изменяет эту скорость, не могут сделать этого и гравитационные ямы… как правило. Обычно мы пытаемся совместить так называемую присущую ему скорость со скоростью цели насколько это возможно, прежде чем начать независящую ни от каких других причин часть нашего путешествия. Вдобавок, мы будем должны сжечь столько топлива в конце путешествия, там, где его невозможно будет легко восполнить. Несмотря на то, что баки двигателей, работающих на топливе, могут вместить достаточно топлива для полета со скоростью пять тысяч километров в секунду дельта «v» — что значит общие перемены скорости, как повышение, так и понижение, вместе взятые, в процессе полета…