Игры сильнейших

Jane F.

– Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? – тихо, всё тем же привычным холодным голосом осведомился бывший декан Слизерина.

– Ничего, - отмахнулась девушка, хотя и понимала, что просто так в покое её мужчина не оставит. Немедля, пытаясь избежать лишних вопросов, она вылила в омут воспоминание Малфоя, после чего, глубоко вздохнув, опустила в огромную чашу своё лицо.

…Падение вниз. Ещё никогда девушке не приходилось просматривать чужие воспоминания. Новые ощущения, напоминающие падение при аппартации - и вот уже спустя минуту она стоит ночью возле дома, в котором жили в Австралии её родители. Рядом с ней стоит высокий мужчина в чёрной мантии, капюшон которой натянут

так, чтобы не было видно лица. В обтянутой в чёрную перчатку руке он держит горящий факел, в другой его руке находится волшебная палочка. Спустя пару секунд из дома выходят ещё двое таких же Пожирателей, ведущих перед собой её родителей, одетых в в обычные домашние халаты и пижамы под ними.

– Кто вы такие?! Что вам нужно?! – приобняв трясущуюся от страха жену, спросил её отец, смотря на того мужчину, что стоял рядом с Гермионой.

– Здравствуйте, мистер Грейнджер. Ничего особенного, кроме вашего похищения, - спокойный, до боли знакомый хрипловатый тихий голос Малфоя, откинувшего, наконец-таки свой капюшон, открывая магглам своё истинное лицо.

– Вы что-то путаете! Моя фамилия Малкин. Томас Малкин. А этой моя супруга Джин. Вы за кого-то другого нас принимаете, - покачав головой, дрожащим голосом ответил ему отец девушки.

– Не сомневаюсь, ведь ваша дочь так умело подправила вам все воспоминания, - усмехнулся Драко, переведя свой взгляд на трясущуюся от страха женщину.

– Кто вы? – спросила напуганная мать гриффиндорки, встретившись взглядом со слизеринцем.

– Неважно, - резко ответил Драко, после чего кинул факел в их дом, попав прямо в окно.

– Что вы делаете?! – закричала мисс Грейнджер.
– Это же наш дом!

– Можете раз и навсегда забыть про него! – прищурив глаза, с усмешкой ответил Малфой.
– Отведите их куда условились. Я появлюсь позже, - сказал двоим другим магам Драко, после чего они исчезли вместе с родителями гриффиндорки, трансгрессировав. Сам же Малфой остался возле дома, смотря на то, как изнутри загорелся тюль, и в окне начал полыхать огонь. Безмолвно парень стоял и смотрел на воспламеняющийся изнутри дом, пока не увидел, как в соседнем доме загорелся свет.
– «И только огонь уносил с собой все тайны той ночи, обращая все их маленькие секреты в чёрный пепел», - процитировал парень очередную строчку из ранее прочитанного им классического произведения.
– Да, Грейнджер? – неожиданно добавил слизеринец.

– Что?! – непонимающе уставилась на него девушка, переведя на парня испуганный взгляд с горящего дома, на который она прежде смотрела.

– Я знаю, что однажды ты будешь стоять где-то неподалёку и наблюдать за этим. Я покажу тебе это воспоминание. Да, это я похитил твоих родителей, можешь не сомневаться. И теперь их жизнь будет зависеть только от тебя. Ненавидь меня, презирай, считай последней мразью, но ты будешь делать то, что я скажу тебе, хочешь ты того или нет. Другого выбора у тебя не будет, - договорив это, Малфой накинул на голову капюшон, снова скрывая своё лицо, после чего трансгрессировал.

Девушка вмиг подняла из омута памяти свою голову, отходя от него на два шага назад. Неожиданно омут озарился внутри кубка синим пламенем, вбирающим в себя воспоминание Драко, после чего исчез, не оставляя от него никак улик. Тяжело дыша, Гермиона закрыла глаза. По щеке девушки потекла слеза. Её судьба была предрешена…

Глава 6

– Где ты была?! – накинулась на вошедшую в гостиную Гермиону Джинни, подойдя к ней.

– Джинни? Что ты здесь делаешь? – тихо проговорила гриффиндорка, удивлённо смотря на подругу.

– Пришла к тебе. Гарри и вовсе отправился искать тебя по школе. Куда ты пропала на весь вечер?! Опять была в библиотеке? Мы волновались за тебя!

–

Да. Сильно задержалась, - попыталась улыбнуться девушка, вот только внимательно осматривавшая её рыжеволосая красавица заметила старательно запудренные красные глаза девушки.

– Гермиона, давай просто поговорим с тобой, - серьёзно сказала Джинни, тяжело вздохнув.

– Всё в порядке, Джинни. Правда! – попыталась вновь улыбнуться гриффиндорка.

– Не в порядке, - покачала головой внимательная подруга.
– Пойдём к тебе в комнату. Думаю, здесь не лучшее место для душевных разговоров.

Гермионе не хотелось говорить о наболевшем. За последнюю неделю жизнь слишком сильно била её по самому больному, вновь и вновь кидая в пропасть. Сначала известие о родителях, похищенных Малфоем, потом изнасилование Роном, теперь доказательства, что её родители находятся у её новоявленного врага, и хуже всего то, что у гриффиндорки нет возможности, чтобы узнать, где они. Единственным выходом девушка видела обратиться за помощью в Орден Феникса или же к аврорам, вот только страх за то, что её родителей убьют прежде, чем их смогут найти, брал своё. Малфой действительно изменился и теперь он пугал её, вызывая ощутимый страх.

– Джинни, пожалуйста, не стоит! – умоляюще произнесла девушка, покачав головой.

– Знаешь, ты сейчас пошла не тем путём, решив всё держать в себе. Ты будешь сейчас плакать в одиночестве, сторонясь общения, через силу улыбаться, хотя я даже не представляю, как ты это делаешь, а когда все однажды уже позабудут о твоих проблемах, сбросишься с Астрономической башни. Я очень этого боюсь, Гермиона. Давай поговорим. Выскажи мне всё, поплачься. Быть может, это хотя бы на сотую долю облегчит твои страдания, - произнесла младшая представительница семейства Уизли, каждое слово которой произносилось тише предыдущего, пока девушка и вовсе непреднамеренно не перешла на шёпот, с участием смотря на подругу.

– Хорошо, - сглотнув, согласилась бывшая гриффиндорка, на глазах которой выступили слёзы…

До трёх часов ночи девушки сидели в комнате старосты, разговаривая по душам. На этот раз Джинни больше не делала попыток просто говорить ни о чём, сосредоточившись на проблемах подруги. Сильная снаружи, но настолько сломленная изнутри, гриффиндорка всё же не выдержала, расплакавшись в голос. Истерика, поток слёз и несвязанной речи, поток боли, которой девушка наконец-то дала выход. Да, этой ночью Гермиона Грейнджер дала волю накопившейся внутри боли. Она не сдерживала себя, рассказывая о том, как ей плохо. Она не рассказала Джинни о том, что её родителей похитил Малфой, но сама тема их похищения также была затронута. Изнасилование. Сильней всего девушку убивало это. Рон, которого она так любила, по которому страдала с четвёртого курса, он изнасиловал её, причём зверски, не побоявшись даже ударить. Все её переживания, все её мысли… Всё это было высказано этой ночью. Джинни не перебивала её, внимательно слушая подругу. Лишь когда Гермиона не выдержала и в конец заистерила, Джинни обняла её и стала гладить по волосам, раз за разом повторяя: «Ты сильная! Ты выдержишь всё это! Перенесёшь и ещё будешь очень и очень счастлива. Ты заслужила этого. Главное, сумей пережить эту боль, сумей выдержать, Гермиона! Найди в себе силы!»

Лишь под утро гриффиндорка, вконец обессилив, смогла заснуть. Джинни же легла рядом с подругой, укрыв её одеялом. Проснулись обе девушки в семь утра от стука в дверь.

– Гермиона, просыпайся! Тебя звала к себе профессор Макгонагалл! – упорно стуча в дверь с целью разбудить девушку, кричала Парвати Патил.

– Утро добрым не бывает, - недовольно пробормотала Джинни, укрываясь одеялом с головой. Гермиона же, привстав и потирая глаза, громко ответила девушке:

– Да! Я слышу. Спасибо, Парвати.