Игры в паутине
Шрифт:
***
Анастасия.
Когда я вошла в квартиру, порхая в собственных мыслях о прекрасном утре и не менее прекрасном, но не знающим пощады инструкторе по имени Вовочка, от увиденного с удивлением выпятила глаза.
Галя на четвереньках ползала по полу в одном белье, изображая, по всей видимости, собачку: гавкала и дышала, высунув язык. Затем приблизилась к ножке стола, подняла одну ногу и задергала ею. «Справив нужду», поползла ко второй ножке, и так далее по кругу три раза. Все это происходило перед ноутбуком. Похоже, моя подруга снимала это безобразие на видео.
– Галя, что ты делаешь?
– Выполняю
– Ну и что, что я в кадре? Сотри меня, и все. И это… – я с улыбкой почесала висок, продолжая удивляться ее виду. – Твой Мастер заставляет тебя гавкать? Ради этого тратишь столько времени впустую?
– Не только это и не только ради. Сегодня Мастер прислал мне десять тысяч за то, что я есть.
– Ого… – ее слова удивили еще больше. Может и мне погавкать, и десять тысяч в кошелек прилетит?
– Сказал, в качестве аванса за послушание. Вот и отрабатываю теперь. – Галя поставила видео на паузу и уселась на ковер. – Слушай, Настен, а пошли вечерком гульнем где-нибудь? Потанцуем, выпьем, ну?
– Лучше бы долги раздали. Вон, у меня пять тысяч лежит. Твои пять, мои пять сложим и отдадим, все же меньше платить потом.
– Мастер сказал, что даст еще больше. Поэтому нам с тобой сейчас можно ни в чем себе не отказывать. Пошли в бутик, потом в салон красоты, ну а там решим, в каком местечке зависнем. Идет такой вариант?
Я вздохнула и с довольным лицом утвердительно качнула головой. Разве можно отказаться от столь заманчивого предложения?
Глава 6
Скажи, откуда ты взялась,
Моя нечаянная радость,
Несвоевременная страсть,
Горькая на сладость.
Нарушив мой земной покой,
Ты от какой отбилась стаи,
И что мне делать с тобой такой,
Я не знаю…
Игорь Тальков, «Моя любовь».
Владимир.
Мы с Олежеком пили в злачном баре, негласно именуемом «таверной» для таких же обездоленных криминальных элементов, как я и он. Окончив марафон поимки очередной будущей путаны, мы отвезли Людочку с новым товаром к шефу, а сами поехали заливать синькой собственную вину. Выглядело это так, словно провожаем свежеиспеченную проститутку в мир иной. По сути, так оно и есть, выпьем за ее упокой и забудем.
Олежек оказался неплохим парнем, но слишком наивным и зеленым. Не понимает пока, в какое дерьмо вляпался. Как Олежек дошел до криминала? Все просто, как две копейки. Исключили со второго курса института за пропуски, пошел работать автомойщиком. Там дурили, зарплату вовремя не давали или недодавали. Бросил Олежек это неблагодарное дело, пошел продавцом в магазин, а там постоянные недостачи. Бывало даже, что продавцы видели, кто именно ворует самый дорогой и компактный коньяк, но ничего не говорили, поскольку это дельце проворачивал хахаль директрисы магазина. Они уединялись вместе с товароведом в кабинете директрисы и пропивали деньги своих же работников. Далее Олежек с кем-то и где-то подпил, уговорили быстро на заоблачные перспективы, в итоге пошел на дело, обчистил кого-то. За это дали условный. Затем Олежек откуда-то пронюхал о существовании Барса. Ну и вот, сидим с ним, бухаем…
Олежек попал к нам, чтобы заработать на свадьбу, потому что его семнадцатилетняя девушка находилась на шестом месяце беременности и, кроме того, ждала двойню.
– Да, обалдели мы с зайкой! Позвонила прямо с консультации, куда узи делать пошла, вся в слезах, говорит, что у нас будут двойнята! А что тут сделаешь? Малышей обоих надо на ноги ставить, да и моя зая еще мала и глупа, школу даже не закончила. Учиться ей дальше надо, хотя бы среднее получить, чтобы кассиром или на почту устроиться. А мне зачем образование? Я теперь должен много работать, семью большую содержать, некогда мне думать о всяких там диссертациях и дипломах…
– Дети – это здорово. – я опустил взгляд и вздохнул, налив себе еще. – Я бы тоже хотел иметь кого-то, кто будет похож на меня и кто будет звать папой.
– В чем проблема заделать пару-тройку? Девушки нет?
– Да кому я нужен! – с болезненной улыбкой отшутился и следом накатил полную рюмку.
Не стал говорить Олежке, почему избегаю попыток создать семью, маленький еще, не видал больших закатов солнца. Работа наша, словно на пороховой бочке фейерверки жечь – рано или поздно взлетишь на воздух. Да и жену себе не найти со статусом сутенера. Пусть я своего рода шнырь в банде, все равно виновен и повязан со всеми одной правдой. Кого-то рано или поздно поймают, и тот всех заложит, потопит сразу, и думать не станет за чужие семьи. А своей жене и детям правды не скажешь, что однажды пойдешь на работу и не вернешься, либо же в любое утро к тебе может заявиться наряд полиции, надеть на тебя наручники и забрать на глазах у жены и ребенка, для которых ты самый лучший на свете.
Нет, я буду один. Жаль только, очень хочется хоть немного пожить, как все нормальные люди. Даже появилась та, с кем можно было бы попробовать… Настя. Нравится она мне. Не знаю, чем, но нравится. Нужна она мне. Сегодня на стадионе я понял, что залип на ней. Смотрел, как она пытается делать упражнения, краснеет от стеснения, пока я касаюсь ее животика, спинки, типа учу правильно отжиматься, а сам мечтаю повалить Настю на траву, раздеть и всю потрогать. Но держусь, ведь знаю, что произведу плохое впечатление. Довез Настю до дома, не прекращал грустно смотреть вслед до тех пор, пока она не зашла в подъезд. Уже соскучился, зачем только отпустил ее так рано? Так ведь работа зовет, не могу прохлаждаться и жить в свое удовольствие.
Сижу сейчас и понимаю, что хочу видеть Настю в роли матери моих детей. Жениться бы… Как бы сделать так, чтобы состариться вместе с ней? Как там говорится, и умереть в один день? Несбыточная мечта, если Настя не варится со мной в одном сутенёрском котле. А она, к сожалению, всего лишь простая официантка.
– Да уж, если моя зая узнает, кем подрабатываю, тут же убежит с малыми в другую страну. – Олежек своим нытьем перебил мысли.
– Если любит, не убежит. – я действительно говорил, что думаю. – По крайней мере, ты уже давно с ней общаешься. Простит, думаю, если выведает. А мне не светит ничего, кроме срока и ежедневной порнухи. До старости в клетке не доживу, в тюрьме запетушат за статьи, только так и никак иначе. Лучше сдохнуть сразу или попытаться побег совершить, пока не повязали и не упрятали.