Игуана
Шрифт:
– Почему три минуты? Откуда время?
– Это время, за которое из десантного дымового пакета выходит весь дым.
– Ты думаешь…
– Уверен. Идея ограбления, судя по агентурным данным (Вася опять галантно раскланялся с Митей, все заулыбались), сводится к тому, чтобы вбросить что-то типа десантного дымового пакета, с которым всем нам в юности (тут все опять заулыбались, потому как Вася был самым младшим в группе и в глазах товарищей пора юности для него ещё не миновала) пришлось иметь дело, в четвертый зал с направлением движения дыма в сторону третьего зала… Криками, шумом создается паника среди служителей и экскурсантов. Люди валят из четвертого в третий зал. Из третьего во второй и так далее. Кто-то из грабителей создает дополнительное давление, «организуя» движение человеческой массы под видом добровольного помощника пожарных, которые «вот-вот прибудут»
– Пожарные и служители не помешают?
– Пожарные будут охраной предупреждены, служители не будут посвящены в подробности операции, но, уверен, кто-то из грабителей сумеет сыграть на общей панике и готовности старых женщин поддаться профессиональным советам «добровольных помощников пожарных». Будет что-то типа крика: «Пожар, пожар, поскорее все пройдите на выход! Спокойно, пожарные уже спешат нам на помощь. Сейчас будем эвакуировать произведения искусства».
– Ну, кино… Ты откуда, все знаешь, Вася? Сам, случаем, не в этой банде?
– Это называется умением экстраполировать события – важно пояснил Вася.
Все грохнули от смеха.
– Попрошу посерьезнее, – нахмурил брови Вася.
Смех стал ещё громче.
– Я могу продолжать, товарищ майор? – обратился Вася к Феде.
– Продолжайте, товарищ юрист второго класса.
– Итак, ситуация моделируется, с вашего позволения, дальше. Кто хочет спорить, что события будут развиваться по другой модели, прошу заключать пари.
Пари почему-то заключать никто не бросился, Должно быть, – все ведь профессионалы, – присутствующие поняли, что Вася предлагает наиболее вероятную модель совершения преступления.
– Что дальше, Василий Андрееич? – поторопил его Федя.
– Дальше, как говорится, больше. Создав панику, вытеснив публику в вестибюль и создав так из публики затор, мешающий быстро пробраться в залы охранникам и пожарникам, наши грабители надевают защитные маски от дыма и спокойно срезав работы…
– Почему срезав? Мы же убедились, – их можно снять с крючков.
– А вы прохронометрируйте, сколько времени уйдет на то, чтобы каждую работу приподнять, поймать люфт, снять с одного крючка, потом с другого… Время. А теперь представьте, сколько надо на каждую операцию людей. Минимум-два. Тогда как если срезать, то, смотрите, один человек вот так вот, левой ручкой поддерживает работу, правой ловит кусачками стальную проволочку, вот так вот надкусывает её, правой, потом перемещает левую руку по нижней части рамы влево, и надкусывает правой рукой, в смысле, кусачками, которые в правой руке, вторую стальную проволочку. Работа оказывается у него в руках. Кусачки в верхний карман рубашки или пиджака, саму работу – в окно, шаг вперед, к следующей работе. Три человека одновременно снимают три картины. На каждую картину уходит пять секунд. В рабочем режиме они снимают за минуту – другую все работы тех размеров, которые позволяют просунуть их в зазор между рамой и решеткой, не снимая окантовки.
– Кто согласен с версией Василия Андреевича? Кто против? Мнения сошлись на том, что такая модель ограбления – наиболее вероятная. Теперь психологический практикум разведчика. Дмитрий Сергеевич, запиши:
– Прошу назвать картины, которые по своим размерам подходят для того, чтобы их просунуть между рамой окна и решеткой.
Первый зал. Дмитрий Сергеевич, записывай…
– В первой выгородке, это все работы Утамаро, – картинки с куртизанками, шесть штук, – заметил Пал Палыч.
– Дальше.
– Четвертый зал «комментировал» Вася Глущенко: -…гора в облаках и та же гора, но на первом плане – фигурки крестьян, согнутые под ударами ветра и дождя…
– Абсолютно правильно. Это работы из серии Хокусая «36 видов горы Фудзи». «Летний дождь под горой» и «Эдзири в провинции Суруга»…
– Погоди, погоди, ты то откуда так хорошо японскую графику знаешь? Ошарашенно спросил друга Митя.
– Я мог бы конечно покочевряжиться, давая понять, что память у меня исключительная. На самом деле я этой… японской живописью и графикой по поручению полковника уже два месяца занимаюсь. Получили от агента в США информацию: сделан заказ крупным американским коллекционером на недостающие у него работы японского художника Кацусика Хокусая.
– И?
– И…, если положить рядом два списка, в одном те названия работ, которые передал нам агент из Техаса, а рядом второй список, который сейчас закончил составлять Дмитрий Сергеевич, то совпадут они с точностью до одного. Такие вот, братцы дела: никаких фокусов. Я эти названия уже заучил наизусть за два месяца.
– Так что ж ты сразу…
– А что я… У меня свои заморочки, у тебя свои. Ты просто поторопил события. Мы полагали, что выкрасть работы грабители в России постараются во время транспортировки. Не предполагали, что до такой наглости дойдут, чтобы при свете дня, – так сказать. На таможне правда, они тоже разведку провели. Но, судя по всему, поверхностную, да и убедились, что там это сделать будет невозможно. Но на всякий случаи их и там ждут. И в грузовом доке аэропорта «Шереметьево-2», где также была разведка и даже дали авансы грузчикам, чтобы обеспечили доступ банде в грузовые ангары. Но полковник считает: брать работы будут здесь. Значит, так, ребята. Полная секретность. И сбор завтра утром. Когда выставка открывается? Так вот, за полчаса до открытия. На ночь – тройная охрана. Но брать будут утром, примерно через час после открытия, когда и народу немного, и уход проще – улицы не так машинами забиты. Все свободны до завтра…
Виктор Егорович подбросил Митю до метро «Пушкинская», где он спустился в метрополитен и поехал в Строгино, к Нине и Гоше.
На работу, он должен был сегодня прибыть к 15. Но Нина ему, только он вошел в квартиру, тут же радостно сообщила:
– Звонили со службы: тебе дан отгул за прошлые заслуги. А с завтрашнего дня ты поступаешь в качестве «приданного» в распоряжение полковника Патрикеева. Ты что, был у него сегодня?
– Был, – признался Митя.
– Надеюсь, пригласил его к нам на свадьбу?
– С чего бы это… Мы с ним мало знакомы…
– Зато мы с ним достаточно хорошо знакомы. Если бы не он… И она рассказала ему достаточно страшную историю о том, как попала она в сети наркоторговки, дамы, возглавлявшей крупный международный криминальный концерн, занимавшийся кроме торговли наркотой и «живым товаром», ещё и переброской уникальных произведений искусства за рубеж в качестве «залогов» для наркодельцов… И про то рассказала, как полковник Патрикеев помог, ей выкрутиться из этой истории. В какие то подробности Митя, случайно оказавшийся также втянутым в расследование преступлений Кобры, был посвящен.
– Так что ты меня от смерти спас в прямом смысле слова, – от взрыва в машине, а полковник вытащил меня из «уголовного дела». Могла бы меня Кобра затянуть, да не вышло. Словом, он мне словно крестный отец.
– Ну, начинаем дружить «конторами», – ухмыльнулся Митя. – Ты приглашаешь полковника Патрикеева, я – Федю, вся прокуратура сбежится на свадьбу к скромному искусствоведу – реставратору.
– Не «такому уж и скромному, ишь, какого красавца отхватила…
– Это я отхватил красавицу и умницу…