Их было четверо
Шрифт:
Чёрная плита, казавшаяся раньше безукоризненно гладкой, стала похожа на каменистую равнину, изрезанную глубокими бороздами.
– Это следы полировки, – пояснил Тима. – Только раньше мы их не замечали.
– А что это за глыбы на плите? Откуда они взялись? – спросила Катя. – Или это камни?
– Такой вид приняли пылинки. А вон видишь – блестит, будто лужица воды? Это тонкая пластинка слюды.
Сверху изредка падали какие-то шарики; они, словно снежинки, парили в воздухе, медленно-медленно опускаясь на плиту.
– Споры бактерий, – заметил Ван и, поймав
Это ему удалось не сразу – такой плотной была кожица. Из разреза сочилась тягучая жидкость. Катя брезгливо отвернулась, а Ван с любопытством юного учёного рассматривал спору.
– А ты знаешь, что такое спора бактерий? – спросил Тима у Кати.
– Что-то забыла, – призналась Катя.
– Эх, ты! – укоризненно заметил Тима. – Форму споры принимают бактерии, чтобы сохраниться, выжить!
– Или при размножении, – добавил Ван.
– Ну, спора так спора, – сказала Катя. – Подумаешь, эка важность!
Её внимание поглощал сам процесс превращения.
Если бы путешественники могли посмотреть на себя со стороны, они бы увидели на чёрной плите четыре крошечные серые букашки, а потом и те исчезли бы из поля зрения.
Но вот на приборах погасли все лампочки. Вместо них тотчас же вспыхнули четыре жёлтых глазка на стене, справа от плиты, под окном, которого они уже давно не видели. Четыре жёлтых глазка указывали, что на плите находятся четыре микролилипута. Они предостерегали каждого, кто вошёл бы в этот миг в лабораторию, о том, что здесь люди, хотя плита и казалась пустой.
Когда путешественники покинут плиту, вместо жёлтых лампочек вспыхнут красные. И будут гореть до тех пор, пока микролилипуты не вернутся на плиту из недр почвы.
Тогда снова включится автомат, и приборы должны будут вернуть людям их обычный вид.
Между тем аппараты прекратили работу. Превращение совершилось.
– Ну, ребята, можно трогаться в путь! – объявил Тима.
– Уже? – робко произнесла Катя. – Мы уже микролилипуты? Как странно… Почему же мы нисколько не изменились?
– Да, – подтвердил Виктор, – это очень интересно. Мир вокруг нас изменился, а мы друг для друга – всё те же.
– Нам придётся пройти по этой серебряной дороге до того места, откуда начинается барьер, – не слушая товарищей, сказал Тима.
– Я уже давно обратил внимание на этот барьер по обеим сторонам серебряного транспортёра, – сказал Ван. – Это что, поручни?
Тима молча кивнул головой. Он был озабочен – ведь нужно пустить в ход серебряную дорогу. Он знал, что на фотоэлемент, вмонтированный наверху арки, нужно направить дуло лучемёта и нажать при этом на рукоятке одну из кнопок. Лучемёт представлял собой генератор, дающий направленные волны-лучи различной длины, до самых жёстких, мгновенно убивающих живые существа. И этот же лучемёт, если нажать определённую кнопку, должен привести в движение серебряную дорогу – транспортёр.
Тима
Мучительно припоминая, он остановил свой рассеянный взгляд на Кате. Очень прозрачный шлем, под сеточкой виднеется зелёная лента. «Зелёная… зелёная… – машинально повторял Тима. – Ой, кажется, нужно нажать зелёную кнопку! – вдруг вспомнилось ему. – Да, да… ещё папа сказал тогда – какой сочный зелёный цвет!»
Тима шумно, с облегчением вздохнул.
– Внимание! – сказал он. – Пускаю в ход дорогу. Держитесь за поручни.
С этими словами он направил дуло лучемёта на фотоэлемент и со страхом нажал зелёную кнопку. Сердце его сильно колотилось. А вдруг… он всё-таки ошибся?
Но лента дрогнула, потом плавно двинулась. Тима поднял руку, чтобы отереть пот со лба, но тут же опустил её, вспомнив, что на нём шлем.
Дорога плыла, как плывёт лодка по реке. Неровности чёрной плиты медленно проходили перед глазами, словно странные каменистые, мрачные берега.
Движение постепенно убыстрялось.
– Держитесь крепче за поручни! – громко крикнул Тима.
Барьер проходил вдоль всей дороги. Сам он был неподвижен, но по его верху двигалась вместе с дорогой тёмная лента, похожая на резиновую.
– Как на эскалаторе в метро, – сказал Виктор.
Ветер с силой бил в шлем, защищающий лицо. Путешественники вцепились в поручни.
– Ой, как весело! – послышался голос Кати. – Люблю быструю езду. А нас не унесёт ветром?
– Не унесёт, – отозвался Тима. – Держитесь крепче, только и всего.
– А ты можешь остановить дорогу? – спрашивала Катя.
– Могу Вот смотри.
Тима направил дуло лучемёта на фотоэлемент и снова нажал ту же зелёную кнопку. Лента транспортёра замедлила бег и скоро остановилась.
– Ну, что там у вас? – послышался обеспокоенный голос Вана.
– Ничего, Ван, – ответил Тима, – просто Катя захотела остановиться. Вот и всё… Ну, держитесь, ребята, сейчас поедем к почве.
Тима нажал кнопку, и действительно, лента поползла назад Он снова её остановил. И только после третьего раза дорога поползла вниз.
Вскоре путешественники промчались под аркой и въехали в туннель. Позади остался неясно светлевший вход, а ещё через некоторое время и он скрылся из глаз – путешественников окутал непроницаемый мрак.
– Зажгите фонари! – скомандовал Тима.
И вот четыре пучка света прорезали густую темноту.
Тима направил луч своего фонаря на потолок – там через равные промежутки были вделаны такие же фотоэлементы, как и над аркой. В любой момент можно было остановить ленту, ехать назад, снова вперёд… Тима погасил фонарь. Теперь ни стен, ни потолка не стало видно. Только гул движущейся дороги да ветер, бивший в шлем, говорили о том, что путники не стоят на месте, а мчатся вперёд. Тима снова зажёг свой фонарь.