Их было семеро (Солдаты удачи - 1)
Шрифт:
– - Нормально.
– - Когда планируешь начать операцию?
– - спросил Голубков.
– - Точную дату скажу завтра утром.
– - Почему завтра утром?
– - Потому что сегодня вечером я встречаюсь с Назаровым.
– - Вот как?
– - удивился Голубков.
– - Зачем?
– - Я не обязан посвящать вас в подробности. Вы сами сказали, что мы должны сделать дело, а как -- это наши проблемы.
– - Ты мне не доверяешь?
– - А я могу вам доверять? Голубков пожал плечами:
– - Это тебе решать.
– -
– - Нет.
– - Почему вы ему не сказали?
– - А что я мог сказать? Я и сам не знал, получится что-нибудь или нет. Да и вдруг ты уже не в Затопине, а куда-то еще перебрался?
– - Когда вы вернулись и сказали, что мы подпишемся на его дело, если выкупят Тимоху, как он отреагировал?
– - Сказал, что об этом и речи быть не может.
– - А когда он узнал, что Тимохе известно о программе "Помоги другу" и он может о ней рассказать, что он ответил? Только точно.
– - Сейчас вспомню. С минуту молчал. Потом спросил, что я знаю об этой программе. Я ответил: ничего. Он еще помолчал, потом попросил меня зайти через полчаса. А сам спустился в информационный отдел, я видел. Минут через сорок он меня вызвал. Сказал, что ты и твоя команда -- идеальные кандидатуры для этого дела. А лейтенант Варпаховский блестящий офицер и заслуживает, чтобы его выкупили из плена. При условии, что факт выкупа останется в полнейшей тайне.
– - Кто занимался выкупом?
– - Не знаю. Его кадры. Мне только сообщили, когда его привезут. А потом я привез Варпаховского к тебе.
– - Говорил ли Волков, сколько моих людей должно быть задействовано в операции?
– - Он сказал: все шестеро. Я спросил: не много ли? Он повторил: все шестеро. И приказал отправить вас на Кипр как можно быстрей. Вот, собственно, и все.
– - Могла операция дублироваться?
– - Теоретически -- да. Но я об этом ничего не знаю. И Нифонтов тоже... Прояснило это для тебя ситуацию?
Пастухов кивнул.
– - Кое в чем.
– - И попрощался: -- До завтра. Я буду ждать вас в восемь утра в порту, у первого прогулочного причала.
Наутро они встретились возле припортового кафенеса, Пастухов подтвердил, что к операции все готово и она начнется через два дня.
.-- В Нови Дворе мы будем с грузом примерно через пять или шесть суток, -- добавил он.
– - Можете сообщить об этом в центр.
Голубков кивнул: сообщу. От предложения выпить по чашке кофе Пастухов отказался, сославшись на срочные дела. Голубков не настаивал: дела есть дела.
Из уличного автомата он набрал номер Москвы и передал диспетчеру информацию, полученную от Пастухова. А часа через полтора, оказавшись -- ну совершенно случайно -- на набережной в районе "Трех олив", сразу понял, какие такие срочные дела заставили Пастухова отказаться от удовольствия посидеть
Через час Пастух и трое его ребят влезли в высокую кабину, и "ситроен" двинулся к верхней дороге.
В Ларнаке, как и в современной Москве, проблем с такси не существовало, Голубкову не составило никакого труда проследить путь "ситроена" до парома Ларнака -- Стамбул.
И теперь, вернувшись на набережную, он прихлебывал пиво из запотевшей банки, курил туго набитый, как патрон охотничьего ружья, московский "Космос" и пытался понять, что все это могло бы значить.
Несомненно: Пастухов начал операцию на два дня раньше им самим же названного срока. И сделал это намеренно. Значит, не доверяет. Голубкову? Или Управлению? Впрочем, Голубков и был для него Управлением. Да, не доверяет. Почему?
Второй вопрос. Ковры. Голубков вел наблюдение за "ситроеном" издалека, метров с трехсот, но ему сразу стало ясно, что вынос из виллы ковров, в которые были завернуты или могли быть завернуты люди, это туфтяра чистой воды. Кого угодно это могло обмануть, но только не Голубкова. Нелепо было даже предполагать, что в одном из ковров находится сам Назаров. На глазах у всей его охраны? Даже с помощью охраны? Бред собачий. Если не... Если охрана не была в курсе. И если это не похищение, а инсценировка похищения. Но для чего она могла понадобиться?
Если в коврах не Назаров и его люди -- кто? Или вообще никого? Очень все это было похоже на представление, рассчитанное на какого-то стороннего наблюдателя. Но кто мог за ними следить? Кроме самого Голубкова? Может, на него и рассчитано.
Выбор маршрута. Паром до Стамбула, а оттуда -- другого пути нет -через Болгарию, Румынию и Польшу до Нови Двора. Тоже загадка. Отвлекающий маневр? Отвлекающий кого и от чего? Или им нужно было для чего-то выиграть время? Для чего?
В кабине "строена" не было Олега Мухина и Злотникова -- Артиста. Где они? Какая роль для них предназначена?
Где, наконец, сам Назаров? В фургоне "строена"? На вилле? Или вообще в каком-то совершенно другом месте?
Многовато было вопросов. Многовато. Голубков понимал, что прямо сейчас, с ходу, ответить на них не сможет. Но на один вопрос он все же рассчитывал получить ответ: кто такие эти таинственные его коллеги по Управлению Курков и Веригин и что они намерены предпринять. Это могло прояснить и некоторые другие неясности.
Голубков взглянул на часы. Самолет Куркова и Веригина приземлился в Ларнаке сорок минут назад. Он взял еще банку пива и принялся терпеливо ждать. Он знал, что они появятся здесь.