Их невинная любовница
Шрифт:
— Как я оказался на противоположной стороне комнаты?
Алия взяла его руку в свою.
— Ты оказался там, потому что встал на ноги и напал на нее. Она была занята, угрожая мне. Тебе было бы легко добраться до двери. В тот момент у тебя была только одна пуля в теле. Это ранение не было опасным для жизни. Второй выстрел был. Ты мог бы оставить меня и спасти себя, но не сделал этого. Ты поднялся на ноги, сказал ей, что ей это не сойдет с рук, и обхватил руками ее горло.
Ее слова пробудили воспоминания в дымке того дня.
«Я не согласен, сука».
Тот день начал возвращаться к нему.
— Она сказала, что не пойдет вниз из-за твоего похищения или моей смерти. Она намеревалась обвинить во всем тебя и меня.
Она сказала это, и он ответил: «Я не согласен, сука». Он вспомнил, как его рот произносил слова. Ему пришлось силой выдавить их из своего горла.
Алия взволнованно кивнула.
— Да. Она так и сделала, и я попыталась удержать ее внимание на себе, чтобы ты мог сделать свой ход.
— Ты не думала, что я мог убежать?
— Я знала, что ты не убежишь. В ту минуту, когда я увидела, как ты поднимаешься, я поняла, что ты будешь драться с ней. И ты это сделал. Ты причина, по которой я добралась до балкона. Ты — причина, по которой я сегодня жива, Оливер. — В ее глазах блестели слезы. — Я знаю, что ты пришел сюда, по крайней мере отчасти, потому что у тебя было какое-то ошибочное мнение, что ты должен извиниться передо мной. В этом нет нужды, но между нами что-то осталось недосказанным. Спасибо. Спасибо за то, что ты был таким сильным. Спасибо за борьбу.
Воспоминания, подобные вспышкам молнии, вспыхнули в нем, когда к нему снова вернулись воспоминания об этом ужасном происшествии. Он внезапно встал, потому что мир расплылся. Шок потряс его.
— Спасибо, что пришла. Мне нужно немного побыть одному.
Он знал, что ведет себя ужасно грубо, но ничего не мог с собой поделать. Плотина вот-вот должна была открыться, и он не мог сдержать ее ни секунды.
Когда она поспешила уйти, он закрыл дверь между гостиной и спальней. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он добрался до ванной. Он заперся и упал на пол, холодный мрамор под его руками.
Он ошибался. Последние несколько лет он высмеивал себя за свою слабость, за свою неспособность сражаться, но теперь день вернулся с праведной ясностью, как сон, который он забыл, но который лежал под поверхностью его сознания. Он вспомнил, как тяжело было стоять в тот день и отбиваться от собственной жены. Его ноги не хотели работать, но он заставил их. Оно нахлынуло назад, образы, звуки, ее голос. Боль. И ярость. Оно скопилось и закипело внутри него. Он был вулканом ярости. Но помимо гнева было что-то еще. Он умирал и не позволил Алие умереть.
Как бы он ни ненавидел свою жену, мысль о невинной женщине — его друге — о смерти заставила его встать.
В конце концов, он не был слабым. Он сделал выбор,
Он прижался щекой к полу, шок от откровения сделал полный круг. Он снова оказался на полу, его тело ослабело от воспоминаний, но теперь была разница.
Оливер Тарстон-Хьюз знал, что снова встанет. Он будет драться.
Его отец однажды сказал ему, что человек не знает своей души, пока не встретит смерть. В конце концов, его не изменили и он был желаем. Он боролся за себя и за Алию. С тех пор он выжил только потому, что на самом деле не решил начать жить заново.
Теперь это изменилось.
Поднявшись на ноги, он почувствовал себя другим человеком. Некоторый вес был снят, и впервые с того ужасного дня он мог с гордостью смотреть на себя в зеркало.
Он боролся. Он был борцом.
И теперь у него было за что бороться.
Тори.
Он умылся и успокоился, глубоко внутри него поселились покой и уверенность. Проблема была в том, что ему нужно не только сражаться за Тори. Он должен обойти Талиба и все те двери, которые она заперла между ними.
К счастью, он немного знал, как быть подлым ублюдком.
Когда-то он был человеком, который знал, как получить желаемое. Он хотел Тори Глен. Она станет его наградой за борьбу и победу. Чтобы наконец двигаться дальше.
Он расправил рубашку и вернулся в гостиную. Алия стояла у двери и разговаривала со своим мужем. А, его охрана. Первое препятствие. Он знал, как обращаться с охраной.
— Мне нужно поговорить с моими братьями, — вежливо сказал он. Он никогда не кричал, когда срабатывала вежливость.
Лэндон Никс нахмурился.
— Мне жаль. Я должен держать вас здесь, пока не наступит время вылета. Это всего несколько часов. Вам что-то нужно?
Он посмотрел в сторону Алии.
— Пожалуйста. Я не буду пытаться говорить с Тори. Мне просто нужно быть с моими братьями. Поговорить о том дне… — Он судорожно вздохнул. — Мне нужна их компания.
Она взяла его за руку и повела по коридору.
Лэн выругался и последовал за ним, но больше не пытался их остановить.
Все это время мозг Оливера бурлил, его сердце колотилось, потому что у него было решение — и оно было таким простым. Тори оказала им услугу, приехав во дворец. Оливер намеревался использовать это, чтобы помочь ей преодолеть свою гордость и облегчить финал, который сделает их всех счастливыми.
Они были в Безакистане, и здесь правила были другими. Тори действительно должна была помнить об этом. Вероятно, она думала, что он и его братья были вежливыми британцами. Но Оливер был женат на гражданке Безакистана, поэтому ему предоставили двойное гражданство. Это тоже делало его безакистанцем.