Их невинная наложница
Шрифт:
Связь оборвалась. Кадир наклонился вперед. Столь многое встало на свои места.
— Он никогда действительно ее не видел. Талиб думает, что она выглядит, как на том жалком крошечном фото из водительского удостоверения. Он действительно считает, что может привезти ее, жениться на ней, а затем работать с ней, словно с коллегой, с которой не будет иметь никакой эмоциональной связи. И что она будет настолько благодарна, что не примет все близко к сердцу.
Рафик откинулся на спинку кресла, устало глядя на младшего.
— Неужели ты до сих пор это не выяснил? Я понял это в ту минуту,
— Что, если она сбежит? — Кад не мог вынести и мысли об этом, но он и не собирался прятать голову в песок.
Все возможно. Шейх был прав. Они должны были оспорить закон намного раньше, но на тот момент возобладали другие насущные проблемы, и брак казался еще таким далеким. А потом Тала пленили, и это перевернуло их мир. Неделя, в течение которой его удерживали повстанцы, изменила их жизни. Талиб ушел счастливым, оптимистичным молодым наследником, а вернулся холодным, отрешенным человеком. С тех пор они всего лишь существовали. Теперь им приходилось мириться с мыслью о том, что они могли потерять корону – то, чем их семья обладала на протяжении веков. Пайпер была им необходима не только лишь затем, чтобы они могли удержать свои права первородства. Что ж, возможно, Талиб исходил именно из этих побуждений.
— Все будет в порядке, Кадир.
Рафик встал, поправляя свой костюм.
— Мы убедим ее. Но это должны сделать ты и я. Талиб больше не способен искренне любить женщину.
Это было так не похоже на то, что он хотел услышать.
— Его душа жива. Я знаю это.
— Надеюсь, ты прав. Но нам необходимо о ней позаботиться. Я не могу позволить холодному сердцу Талиба ее ранить. Она мне не безразлична. Думаю, что смог бы ее полюбить. То, что произошло вчера вечером, практически разорвало меня на части. Мы справимся с этой долбаной пародией на помолвку. И она будет принадлежать нам. У нее будут все основания, чтобы остаться. Ты со мной или нет?
Раздался энергичный стук в дверь. Прежде, чем он успел ответить, Раф открыл ее, и вошла Пайпер с отстраненным выражением на лице. Она была великолепна в раннем утреннем свете. Ее каштановые волосы сияли роскошным переливом. Ее кожа была подобна молочному жемчугу, оттенявшему платье бирюзового цвета, которое она надела. Линия ее груди заставила его член затвердеть.
— Вы знаете, как я могу добраться до своих апартаментов? Я бы хотела получить план местности.
Она сказала это ровным тоном, но он не мог не заметить, как дрожали ее руки.
— Нас отвезет лимузин, Пайпер, — ответил Раф.
— Я предпочла бы взять такси.
Кадир посмотрел на нее. Она была настроена решительно. Пандора не была нежным цветком, но ее сердце было куда более хрупким, чем все полагали. Прошлой ночью он повел себя с ней неправильно. Словно ребенок, у которого отняли его игрушки. Он отнесся к ней, как к развлечению, а не любимой женщине. Возможно, для Кадира Аль Муссада пришло время повзрослеть. Он последовал своим природным инстинктам, тем, что никак не были связаны с его гормонами, а шли от самого
— Что ты делаешь?
Вопрос вырвался из нее с гневным вздохом. Он не дал возможности отстраниться. Кадир захватил ее, обхватывая руками и прижимая ближе к своему торсу, упиваясь ощущением ее тела рядом с собой. Впервые в своей жизни, он просто позволил себе насладиться мягкостью женщины, исходя из эмоциональных побуждений. Это было странно. Кад никогда бы не раскрылся перед ней, если бы она была просто девушкой, которую желали он и его брат, но Пандора была особенной. Он женится на ней, и это значило, что он мог полностью раствориться в ее сущности.
— Ты поедешь с нами, хабибти. Не трать время на споры. Я не позволю тебе взять такси. Пожалуйста, Пайпер, прости меня.
Это заняло лишь одно мгновение. Она была напряжена в его руках, но затем Раф прижался к ее спине, следуя за инициативой Када.
— Прости нас, Пайпер,— тихо повторил Раф.
— Мне нечего прощать.
Ее слова прозвучали мягко, но они несли в себе категоричный подтекст.
— Мы не хотели тебя ранить.
— Я знаю. Вы просто меня пожалели.
Он оттеснил ее к брату, зажимая между ними, и прижал свои ладони к ее животу.
— Прямо сейчас мне жаль самого себя. Я провел так целую ночь.
— И я.
Когда Раф придвинулся к ней, тело Пайпер так идеально подошло его собственному. Ее глаза заблестели от непролитых слез.
— Не понимаю. Я не хотела вас отвергать.
Кад пытался найти слова, чтобы заставить ее понять:
— Пайпер, ты нам не безразлична. Мы желаем тебя, но хотим заняться с тобой любовью, когда наступит правильный момент. Скажи мне искренне, ты думала о будущем прошлой ночью?
Девушка вздохнула, и ее тело, наконец, расслабилось. Она не делала попыток обнять их, но перестала сопротивляться.
— Я вообще ни о чем не думала. Я просто отдалась своим ощущениям. И в свете этого утра, я рада, что мы не довели все до конца. Это было бы ошибкой.
Он приподнял ее лицо. Она была так прекрасна.
— Да, но я думаю, что мы уже продвинулись дальше. Это случится, Пайпер. И мы вместе достигнем высшей точки наслаждения, когда все будет так, как должно быть. Ты помнишь, как прошлой ночью мы объяснили тебе, что в нашей семье братья делят женщину?
Пайпер вспыхнула:
— Да. Такие вещи девушка едва ли может удалить из памяти.
— Нас трое братьев, хабибти. Подумай об этом, — он быстро поцеловал ее, прежде чем она смогла бы его оттолкнуть, затем отступил. Он испытал глубокое удовлетворение от выражения изумления на ее лице. Самолет начал постепенно останавливаться, но сам он был уверен, что разум Пайпер все еще парил высоко в небе.
— Пойдем, любимая. Пришло время встретиться с твоим другом Талом.
Кад взял ее за руку и повел к выходу.
— Так я направляюсь к Талу? Мне нужно взять свой портфель? Он знает о моем визите?