Их невинная заложница
Шрифт:
Воздух расколол звук выстрела. Джиджи заскулила, Бутч зарычал. В поле зрения попал еще один наемник. Доминик выстрелил. Человек в черном упал.
«Минус два, осталось, вероятно, шестеро. Но, черт возьми, ему нужен глушитель, иначе его обнаружат, потому что здесь чертовски тихо. Будь они в Нью-Йорке, никто бы ничего и не заметил».
Но они в гребаных дебрях Аляски, а чириканье птиц совершенно не в состоянии заглушить звук выстрела.
— Держи его! — раздался голос.
Доминик услышал еще звук еще одного выстрела и почувствовал, как возле левой руки пролетела
— Я его взял! — раздался голос за спиной.
Доминик мог бы застрелить одного, но второй без проблем выстрелил бы в него самого. Он мог бы побороться, но есть вероятность проиграть. Раньше его бы это не беспокоило. Он умер бы, чтобы просто отомстить за Кэрри. Но он встретил Кинли, обладал ею и любил. Начал мечтать о будущем с ней и своими братьями. Девушка приняла в нем и хорошее, и плохое, все его странности. Она принимала то, что он давал ей. Доминик мог бы сражаться и умереть. Но вряд ли Кэрри хотела бы этого. Она бы надеялась, что он будет жить ради Кинли.
Сейчас он готов был умереть за нее.
Доминик опустил пистолет, — Вы не найдете алмазы без меня.
Он примет избиение и унижение, которые обязательно последуют, лишь бы выиграть время и дать возможность своим братьям и их женщине убежать. Мужчина отбросил пистолет, полностью открываясь, словно позволяя убить себя на месте. Тридцать один год жизни и он, наконец, нашел свою настоящую слабость — сладкую сабу со светло-медовыми волосами и солнечной улыбкой.
«Его любовь. Его жена».
Он умрет, чтобы у нее был шанс выжить. Но он не сдастся без боя.
— Я знаю, где алмазы. Вам ведь они нужны, не так ли? Ваш босс будет очень расстроен, если вы убьете единственного человека, который может привести к ним.
— Блять. Не стреляй в него пока. Дженсену нужно это услышать. — Тот, что справа, отбросил ногой пистолет Доминика в сторону.
Тот, что слева, подошел ближе, — Руки за голову.
Доминик без особого желания поднял руки. Вдали, у ангара, он заметил движение. Одинокая фигура показалась и, оценив степень опасности, снова скрылась. «Лоу видел его. Лоу понял, что случилось. Он сделает то, что нужно». Даже если Дом умрет, Лоу придет за Кинли. А если убьют и его, и Райли, Лоу прикончит всех, а потом позаботится о Кинли.
Ситуация была отвратительная — и именно поэтому Доминик стремился к менаж-отношениям. С Кэрри не было никого. Когда Грег увидел в ней свою чековую книжку, девушка была совсем одна. За Кинли будут сражаться трое мужчин. У нее есть три шанса выжить, потому что каждый из них готов умереть за нее. Он мог расслабиться, потому что за его спиной есть его братья.
— Где гребаные бриллианты? — человек справа, ткнул пистолетом в голову Доминика, приставив дуло к виску.
— Тебе я ничего не скажу. Я буду разговаривать только с Дженсеном.
«Ему нужно выиграть время для Лоу». Не было никаких сомнений в том, что Лоу все понял и сейчас его блестящий, заточенный в военном плане ум разрабатывает стратегию, как убить этих засранцев наиболее эффективно и быстро. Лоу знал, как уничтожить врага. Ему просто нужно время.
Удар ногой по спине, и Доминик
— Говори сейчас же или я стреляю.
Воображение Доминика нарисовало образ Кинли. Она слегка улыбалась, словно богиня. Приняв их всех, девушка собрала вместе его и братьев. Счастье, возможно, было скоротечным, но пока оно продолжалось, это было восхитительно.
— Нет. Я буду говорить только с Дженсеном. — Доминик закрыл глаза, ожидая дальнейшего развития ситуации. Это было настолько далеко от его привычного поведения, что он даже рассмеялся.
— Тогда вставай, — кто-то грубо схватил его и вздернул на ноги. — Ты хочешь говорить с боссом, хорошо. Но сначала мы свяжем тебе руки. У меня в сумке есть несколько хомутов. Сделаем из них наручники и отведем его к боссу.
Как только ему связали запястья, Доминик начал долгий путь к задней двери, с каждым шагом приближаясь к Кинли. По крайней мере, он сможет увидеть ее в последний раз.
***
Лоу наблюдал, как два засранца потащили Доминика вдоль стены к задней части дома.
Возможности выстрелить не было. Будь у него снайперская винтовка, он мог бы снять их, но ее нет. При нем был лишь пистолет и двести ярдов, отделяющие его от двух движущихся мишеней (прим.: 200 ярдов — примерно 183 метра). И тот, кого он не убьет первым, без всяких сомнений, успеет предупредить остальных членов своей команды.
У него был только один шанс вернуться в этот дом.
«Где Райли? Боже, где Кинли?» Мужчина надеялся, что они вместе и молился о том, что Райли удалось спрятаться вместе с ней — и спрятаться хорошо.
В голове крутились тысячи вопросов, но, в конце концов, ему было все равно, кто пришел в их дом и почему. Его заботило только одно — убить каждого ублюдка, проникшего в этот дом и угрожающего его семье. Лоу будет убивать, убивать и убивать, пока не доберется до своей женщины. Теперь это его работа.
Мужчина двинулся справа налево и, низко пригибаясь, обошел ангар, пока Доминика вели к задней двери. Все их внимание было сосредоточено на Доминике, который вошел внутрь с приставленным к затылку дулом пистолета.
В это время кто-то показался на восточной стороне дома, прижимаясь телом к стене.
«Райли. Его брат жив».
Лоу двигался вдоль здания, пытаясь кратчайшим путем добраться до заднего крыльца. «Двести ярдов. Ему нужно преодолеть их и не словить пулю».
Тело буквально разрывало от переизбытка адреналина.
Райли вглядывался в разделявшее их пространство. Мужчина замер, оставаясь совершенно неподвижным.
Молитвы Лоу были услышаны, поскольку Райли его увидел. Он огляделся вокруг, а затем жестом отдал брату приказ к действию. Лоу сорвался с места. Его ноги перемещались по земле стремительно и совершенно бесшумно, — сказывались результаты многолетних тренировок — превращая каждое его движение в грациозный, но при этом решительный и осознанный шаг. Мужчина сокращал расстояние между ним и головорезами Дженсена. Они должны умереть. И он придет за ними.