Их новогодний подарочек

— Тихо, девочка, тихо, не бойся, хорошая наша, — послышался шепот, тихий, проникающий в сознание, обволакивающий.

Демид прижался ко мне со спины, обнимая, поглаживая, сжимая, пока я неотрывно, словно завороженная, наблюдала за Даней, аккуратно расстегивающим свою рубашку, являя голый торс.

Отвести взгляд, говорила я себе, нужно отвести взгляд, так нельзя.

— Малыш, ты чего напряглась? Нам понравилась тема произношения. Покажи еще раз …— я не слушала, не внимала, только чувствовала шершавые пальцы Демида, бесцеремонно скользнувшие

под пояс брюк. И не было сил оттолкнуть, не было сил воспротивиться жестким движениям, причиняющим легкую, но такую нужную боль.

Кровь мгновенно хлынула по венам с ускоренной силой, сердце зашлось в бешенном ритме. Господи, что творили эти пальцы? Я прикусила губу и застонала, откинулась на грудь своего мучителя, задыхаясь от ощущений, теряя связь с реальностью.

— Куда там надо язык сунуть? Между зубами, да? — Даня, шагнув ближе, коснулся носом моих распахнутых губ, оставил нежный поцелуй на подбородке, продолжая шептать. Широкие бедра парня грубо уперлись в мои, Демид синхронно повторил движение за братом. Прижатая с двух сторон, заблокированная в плену рук и тел, я сгорала, плавилась, таяла, каждой клеточкой своего тела ощущая невыносимый жар. Из груди вырвался протяжной стон.

— Красиво звучишь…

Демид поцелями спускался ниже по шее к позвонкам. Его губы— жесткие, сухие, жалящие— обжигали тонкую кожу, в то время как нежные, легкие, порхающие поцелуи Дани создавали такой яркий, такой необходимый сейчас контраст.

Зализывая невидимые раны, оставленные братом, Даня словно извинялся за причиненную боль, одновременно скользя руками по бедрам вниз, сжимая их в больших, горячих ладонях.

Касания. Всюду касания. Они покрывали мое тело. С одной стороны окружали теплом, нежностью, трепетом... таким, что хотелось кричать.

С другой стороны грубостью, которую мне неожиданно хотелось почувствовать целиком. Разве так бывает? Они такие разные, бушующее море и летний бриз, мягко порхающий по коже.

И запах. Из запах сводил меня с ума.

— Так, да? — до слуха донесся звонкий треск и звон разлетевшихся по полу пуговиц, легкая ткань блузы упала к ногам. Я обязательно потребую возмещения ущерба, потом…потом обязательно потребую...

Чувствительные соски сквозь тонкую ткань коснулись поросшей груди Дани. Широкие ладони парня опустились на мою шею и приподняли голову. Рваное дыхание становилось надсаднее, когда поцелуи опускались ниже груди.

— Мы старательные ученики, малыш, — прошептал Данька, толкая меня назад и опускаясь к груди. — Очень старательные, — выдохнул на ухо Демид, движения его пальцев замедлились, дыхание участилось, кажется, не только теряла последние остатки контроля, — очень…

Голос хрипел, нервы скручивались в огненный шар. Парни отлично поняли тему, а вот я явно не справилась…Не справилась с тем, чтобы запретить себе смотреть даже на них! Запретить даже думать! Последние мысли выпорхнули из моей головы, когда, простонав что-то нечленораздельное, Демид грубо набросился на мои губы.

Кто-то приподнял меня выше, и теперь я, вся потная и изможденная, находилась в плену порока, в плену двоих.

Двоих дьяволов.

Снег хлопьями падал на асфальт, от такого снежного потока ни черта не было видно. Я в очередной раз недовольно фыркнула, когда таксист круто завернул возле слишком знакомого дома. Словно решил нас убить, ей-Богу! Не май месяц на улице! И гололед такой, что в аварию попасть легче простого.

—Спасибо, что живой, — прошипела, натирая ушибленный лоб. Знатно приложилась о переднее кресло.

—Занесло, блядь, вози тут всяких,— недовольно пробубнел мужчина, и мои глаза округлились. —С тебя тыща!

—Что? Мы что, с Парижа ехали? — шапка съехала на глаза, заслоняя вид на пухловатого таксиста.

Хам!

—Женщина, ты погоду видела? Тыща рублей, — несвежее дыхание дополнило общую картину, от которой меня замутило. —Еще «спасибо» скажи, что я поперся в эту дырень!

Ах, женщина?! Я сжала купюру в руках и, набрав полные лёгкие вонючего, словно засаленого, воздуха автомобиля, швырнула деньги на переднее сидение. Могла бы — швырнула в лицо, но этот гад отвернулся. Женщина. Тоже мне умник! Какая я женщина?! И что значит «дырень»?

—Не хлопай! — донеслось, когда я уже знатно приложилась о хлипкую дверцу. Так тебе и надо, пельмень! Это все пронеслось в моей голове за минуту до того, как я осознала, что второй чемодан в багажнике. Машина сорвалась с места, и я побежала за ней. Снег из-под колес разлетался в разные стороны, машина начала буксовать, но прорывалась вперед.

Тупица! Где были мои мозги?!

—Стой! Придурок! — снег сыпал и сыпал, я подбежала и только успела стукнуть ладошкой по багажнику, как в этот момент справа от меня сверкнули противотуманки огромного черного внедорожника. Он-то и перекрыл дорогу нерадивому таксисту, когда по моим венам пустился чистый гнев. Вот я этому мужику бубенцы намотаю на кулак и прокручу пару раз!

—Ненормальные! Че творите вообще?! — раскричался таксист, вываливаясь из машины. Что-то пошло не так, и он зарылся лицом в сугроб. Так тебе и надо, обосрыш.

Из огромной черной махины вылезли двое в дутых куртках, одинаковые на вид. Мой ошалелый взгляд прошелся по их массивным фигурам. Даже в одежде понятно, что они не просто какие-то мамкины хиляки. Наверняка таскали железо.

На головах капюшоны с меховой отделкой, что скрывали от меня лицо, но это все мелочи…

Слаженные парни в бойцовских ботинках шли в нашу сторону тяжелой походкой. У обоих квадратные подбородки и легкая небритость, и даже то, что я не любила мужчин с бородой, не имело сейчас значения. Им она шла. Настолько, что вид завораживал, выталкивая из легких жалкие остатки воздуха. Я обомлела на мгновение, погружаясь в прорубь смешанных чувств.

Оба скинули капюшоны, и я видела это как будто в замедленной съемке. Вау.

На секунду даже забыла о чемодане, мой взгляд поднялся выше и остановился на мужественных скулах и глазах… Черные как смоль кошачьи глаза остановились на мне. У одного незнакомца ухмылка. А второй с кривоватой улыбкой, больше похожей на развязное выражение довольного Чеширского кота. Близнецы.

Волосы небрежно торчали в разные стороны у одного, а у второго виднелся полубокс и такие же темные пряди.