Их запретное желание

Ордо Полина

Что он мне устроил на вступительных? А на собеседовании? Три часа пыток, и всё из-за фамилии и моего родства.

Фыркнула, сдувая волосы с лица. Руки уже начали затекать, но мужчина и не думал меня отпускать. Недовольно посмотрев Игорю Александровичу в глаза, протяжно выдохнула. Не он первый, кто пытается «докопаться до столба». Но чтобы так откровенно признаться…

– Так подписывала договор? – в голосе мужчины появились рычащие нотки.

– Подписывала! – громко ответила, хмуря брови.

– Позавчера,

в клубе, ты не была так недоступной. Значит, тебе понравилось, что я с тобой делал? Только не говори, что нет, не поверю, – Игорь Александрович отпустил мои руки и выпрямился, теперь грозно возвышаясь надо мной. – Твоё тело и твой голос не врали и были очень убедительными.

Я чувствовала себя пристыженной школьницей. А самое плохое, что ничего возразить и не могла. Да, мне понравилось. Хочу ли я повторить? Нет, не хочу. И углубляться в дебри желания нет.

Поняв по моему молчанию, что договор имеет для меня значение, Игорь Александрович продолжил:

– Три недели. И я отпущу тебя.

Не поверив своим ушам, удивлённо посмотрела на мужчину: три недели?! Он что, с ума сошёл?

– В договоре говорилось, что…

– Нам дают нужное нам время для решения спорных моментов. Три недели, – последние два слова мужчина произнёс таким безапелляционным тоном, что меня в дрожь бросило. – Ни днём меньше, ни днём больше.

Выбора у меня не было. Я сама себя его лишила. Три недели… с ним?

Болезненный румянец пятнами выступил на моём лице.

– Значит, тебя это устраивает?

– Устраивает, – недовольно пробормотала.

– Оставишь мне свой номер телефона. Я позвоню тебе.

И вновь было сказано тоном, не терпящим возражений. Хотя какие к чёрту возражения?

Мужчина сделал шаг назад и расправил плечи, смотря на меня своим колючим ледяным взглядом. Будто не было сейчас ничего. Холодное напряжение выросло между нами непроницаемой стеной. – Можешь идти, Самойлова. Не забудь про задание. И я бы советовал тебе хорошо подготовиться к зачёту. Очень хорошо…

Я нервно сглотнула. Сейчас мне чётко дали понять, что наши «личные» отношения на учёбу никак не повлияют. С меня будут драть по полной программе, вдоль и поперёк. И никакие договора и клубы этого не изменят.

Подняв сумку, поправила толстовку и попятилась к двери. Мне казалось, что мужчина сейчас он передумает и вновь загонит в угол.

Уже выходя из аудитории, услышала ехидный комментарий:

– Ты ничего не забыла?

Чёрт! Номер телефона…

Пришлось вырвать чистый лист из конспекта и коряво нацарапать там дрожащей рукой свой номер. Подходить к Игорю Александровичу я не стала, просто оставила записку на ближайшем ко мне столу и выбежала в коридор.

Он позвонит мне вечером…

Сердце рухнуло в пятки. Даже думать не хочу, чего он может попросить.

МЕСТЬ

Семейный

ужин не задался. Все были погружены в свои проблемы, и разговор за столом то и дело скатывался в ненужное русло. Мама, понурив голову, молча разглядывала свою тарелку, боясь хоть что-нибудь сказать.

Женя, мрачнее тучи, ковырялся вилкой в несчастной котлете, будто хотел разобрать её на атомы. Отец же возвышался над нами едва ли не надзирателем.

У меня аппетита не было. Я будто на иголках сидела. Руки дрожали, а мысли были только о том, что вечером будет звонок.

– Олеся, как твои дела в учёбе? – скрипнул ножом по тарелке. От этого я сразу покрылась мурашками. – Что нового?

Конец света! Отец интересуется моей учёбой? От меня? Разве не проще всё узнать у нас на кафедре? Поговорить с теми же преподавателями?

Меня будто вновь пронзило ледяным взглядом. Я поспешила взять чашку с горячим чаем и отвлечься хоть как-нибудь на неё.

– Нормально, – тихо пробурчала, отмечая про себя, что понятие нормы в моём случае – резиновое.

– Как тебе новый преподаватель?

Я испуганно посмотрела на отца: с чего это он вдруг спрашивает? Откуда такой интерес?

– Ты про Игоря Александровича? – деланно пожала плечами. – Преподаватель как преподаватель. Требовательный.

– К тебе? – отец фирменным взглядом поверх очков-половинок с каким-то колючим любопытством рассматривал моё краснеющее лицо. – Или ко всем?

– Любимчиков у него нет. Он ко всем ровно относится, – отхлебнула чая. – Строгий. Почему ты спрашиваешь?

– Интересно… – отец вернулся к еде, мрачно подводя итог. – Да и хочется знать, чем занимаются твои бывшие студенты.

Мы с Женей переглянулись. Брат знал про мои злоключения с Игорем Александровичем. Теперь всё немного становилось на свои места.

– Он учился у тебя? – попыталась унять дрожь в голосе и выглядеть беспристрастной.

– Учился. Очень долго учился. Только защищался уже не у меня.

– Диплом? – нахмурившись, осушила чашку с чаем до дна.

– Кандидатскую.

Странно. Я не помню Игоря Александровича. Совсем. Хотя папиных аспирантов мы с Женей знали всех в лицо. Они все частенько сидели на этой самой кухне: кто-то угощался пирожком, кто-то вместе с нашей мамой отпаивался успокоительными каплями. Это не было для нас чем-то удивительным, когда мы с Женей, возвращаясь со школы, встречали тут студентов и аспирантов. Отец был трудоголиком, поэтому и в выходные дни у нас могло быть столпотворение.

– Он сменил научного руководителя.

Вот это да! Игорь Александрович – кремень. Нанести такой удар по самолюбию моего отца. Все мечтали попасть к нему, бились не на жизнь, а насмерть, чтобы оказаться под его крылом. Готовы были терпеть любые унижения. Потому что результат того стоил.