ИХ. Книга четвертая
Шрифт:
Создав небольшую фору, я остановился на перекрестке коридоров просмотреть карту и оценить наиболее удобный путь для прорыва.
«Зря ты потерял столько время на амулеты, нужно было сразу прорываться к подъемнику».
«Это очень ценная мысль, Тай, но уже бесполезная. Да и не ожидал я, что он сможет так быстро воссоздать новое тело, попутно наделав еще и кучу новых… Так, план у нас будет такой: отступаем назад к разлому, там, на широкой площадке, даем бой и, уничтожив разом все эти его поделки, пытаемся прорваться, пока он собирает новых. Изгнать Смотрителя пустошей я не смогу: Большое рассеивание чар влияет только на магию, против самого же духа оно не поможет — в лучшем случае, разрушит созданные им
Услышав шуршание, я оглянулся и снова посмотрел на создания Смотрителя. Десятки змей, длинной в десять-пятнадцать шагов, целеустремленно ползли в мою сторону по каждому коридору. Из полуоткрытых дверей склепов буквально на глазах серым ручьем текли бинты, небольшие части тел и похоронный пепел. Новый материал прирастал к телам змей, отчего они прямо на глазах становились толще и удлинялись.
Я мысленно послал льва вперед -- пока убегаем, необходимо собрать некроконструкты в одном месте. Карт у меня мало, и долгого боя я не выдержу.
Достигнув выбранной точки, спрыгиваю со льва и достаю огнемет с последним початым баллоном смеси – он здорово выручил меня внизу, надеюсь, не подведет и здесь. Со всех сторон по коридорам на площадку сползаются десятки змеечервей из черного пепла и серых погребальных бинтов, блокируя возможность прорваться. На самых ретивых обрушивается волна огня – мне нужно, чтобы вас здесь собралось побольше. Сухие бинты и старые кости отлично горят, а из коридоров наползают все новые и новые твари. Дождавшись, когда их соберется побольше, я призываю Волю Гор: невидимая тяжесть сковывает пепельных змей, прижимая их к полу и лишая возможности двигаться. А теперь Серебряный дождь. Капли, наполненные силой Света, обрушиваются на нежить, выжигая магию Смерти и разрушая связи, соединяющие их тела в единое целое.
Все то недолгое время ожидания, что у меня было, я пытался дозваться, разбудить ассирэя, не выпуская его медальон из рук. Сейчас он мне был очень нужен. Могучий Cтраж богов легко сможет прорваться к подъемнику, дав мне шанс выжить и вернуться назад. И я раз за разом звал его, теряя драгоценные секунды, выигранные мне каплями благословенного дождя.
И эта ленивая скотина отозвалась! Как гулять и играться – так он мой самый преданный, самый надежный защитник. Друг и товарищ, которого надо хвалить и тренировать для будущих свершений. Сейчас же сонно-вопросительный эмоциональный посыл от ассирея содержал ленивое возмущение, что его разбудили, и вопрос, что от него нужно-то? Шквал ярости накрыл с головой: меня вот-вот убьют, а этот защитничек возмущается, что ему мешают нежиться, переваривая добычу. Мой гнев огненным потоком прорвался в сознание мантикоры, и я понял, чем же таким «важным» зверь был занят последние дни. Кристалл, сожранный ассирэем, нес в себе мощь богов: силу жизни и преображения, которую мой помощник сейчас активно усваивал и переваривал. Он наслаждался сытой негой, купаясь в потоках поглощенной им силы, рос и набирался сил – ему просто не хотелось отвлекаться от этого блаженства.
Когда я это понял, то сжал медальон так, что тот затрещал в моей руке. От рассеченной до кости кожи меня спасли только перчатки. Я был в бешенстве: меня десятки раз могли убить, сожрать или сделать насекомым, пока этот предатель просто дрых, обожравшись. Забыв обо всем, я не выпускал медальон из рук, даже не заметив, что серебристые капли дождя уже не стучат по полу гробниц. Моя ярость приняла вид огненной плети, которая, что есть силы, хлестнула собирающуюся снова заснуть мантикору. Я вцепился в его сознание, как бешеный пес, забыв даже о битве со Смотрителем пустошей. На короткий миг наши сознания слились в одно, и я передал ему все свои чувства. Отчаянье запертого в пропитанных силой Смерти склепах живого, боль от того, что я так близок к тем, кого люблю, но не могу их увидеть, злобу и раздражение от того, что никак не могу отсюда вырваться, подспудный страх от утекающих сквозь пальцы сил и карт…
Я чувствовал в
Огромный ком из могильного пепла, мертвой плоти и погребальных бинтов нарастал, полностью скрывая под собой человека, образуя небольшой холм. Амсет, Великий смотритель серых пустошей, с удовлетворением наблюдал за этим процессом. Сотни лет назад, жрецы Немерона, восставшие из мертвых и вернувшие себе разум, призвали его в эту реальность, чтобы он хранил покой и вечный сон погребенных в Усыпальнице, став еще одной преградой на пути живых, желающих разрушить Скрижали Возрожденья. И хотя многие души во время ритуала жрецов прорвались на план Смерти, покинув этот мир, свои тела и свой пост, нерушимой преградой встал Смотритель на пути живых разорителей могил, воинов и магов, желавших прорваться вниз, спускаясь с верхних уровней. Он с честью выполнял свой долг все это время, охраняя это место, и сейчас он возьмет жизнь еще одного смертного, отнявшего у него слишком много сил и по-прежнему не желающего сдаваться, продолжая барахтаться и пытаться вырваться на свободу. Какой упорный! Покинув одно из своих временных вместилищ, Амсет подлетел к своему пленнику поближе, решив взять его жизнь напрямую, чтобы хоть частично восполнить потраченные на этот бой силы.
От духа к связанному пленнику потянулась вниз зеленоватая дымка, но не успела его коснуться, как куча мертвой плоти разлетелась в разные стороны, и шестой уровень Усыпальницы вздрогнул от боевого рева Стража богов. На месте человека оказалась огромная мантикора в броне, с горящими божественной силой перчатками на передних лапах. И эта мантикора была в ярости. Амсет секунду промедлил, не понимая, откуда здесь взялся Страж богов, и куда делся смертный, за которым он пришел, и это промедление едва не стоило ему существования.
Мантикора одним прыжком преодолела расстояние между ними и с размаху полоснула когтями. Амсет лишь в последний миг успел увернуться от смертельного удара, а мантикора, не теряя времени, атаковала вновь. Смотритель пустошей вскинул руки, и в ассирэя ударила зеленая молния, бессильно погасшая в щите света, вспыхнувшем перед могучим зверем, а Амсет вновь был вынужден спасаться от атаки, уворачиваясь от когтей и зубов. Мантикора беспрерывными атаками не давала ему времени что либо предпринять и стены реальности, оковы материального мира все больше давили не него, подтачивая силы и выталкивая в тонкий мир, откуда он когда-то был призван. С трудом увернувшись от очередной атаки и осознав, что от новой может и не сумеет уйти, Амсет перестал противиться давлению реальности и соскользнул назад на план Смерти, оставив своего противника возмущенно рычать.
Еще какое-то время ассирэй возмущенно рычал, вызывая на бой трусливого врага, посмевшего от него скрыться, но тот так больше и не появился. И, гордый своей победой, могучий зверь направился к выходу – вызов на этом уровне бросить ему не осмелился никто.
Дорога до цели не отняла у меня много времени. Подойдя к шахте подъемника, не имевшему внешних дверей, я отпустил разбуженного бедолагу досматривать сладкие сны, пристегнулся к тросу охотников, и, выдохнув, начал подъем наверх. Я очень устал, и морально, и физически. Склепы высосали у меня все силы без остатка, и только близкая встреча с друзьями, возможность увидеть Саймиру, придавала мне сил на последний рывок.
Подъем завершен. Перешагнув порог шахты, вышел в пустой коридор. Короткий взгляд вокруг глазами гракулы – поблизости никого. Нет сил даже обрадоваться удаче. Я активировал Диск Перехода, и марево разрываемой реальности тонкой пленкой затянуло коридор. Спустя пару долгих, как вечность, мгновений, по ту сторону я увидел огромные, полные безумной надежды глаза Саймиры, державшей в дрожащих руках вторую половинку Диска. Шаг вперед. Еще. И я заключил в ее в свои объятья.