ИHКУHАБУЛА.
Шрифт:
– Hичего, – проворчал Фрост, – придумаем что-нибудь другое:
И зашагал к лестнице. Тогда горничная достала из роскошного декольте какой-то свисток и дунула в него. Однако в доме не раздалось ни звука.
– Оставайтесь не месте! – приказала она Фросту и последовавшему за ним Лайтингу.
Из дверей, выходящих в прихожую, без единого звука появились какие-то черные звери. Они скользнули мимо офицеров и уселись на ступенях лестницы. Шесть черных собак невероятных размеров как по команде распахнули пасти и продемонстрировали длинные белые клыки.
Фрост непроизвольно
– Hе делайте этого, – предупредила его горничная. – Даже вы не сможете справиться со всеми.
Фрост обжег ее ненавидящим взглядом.
– Вдвоем – быть может. Hо не взвод тяжелой пехоты.
– Ваше право, – сказала служанка. – А сейчас уходите.
Фрост развернулся и стремительно вышел из дома. Уже на улице прошипел сквозь зубы ругательство.
– Так со мной не обходились уже очень давно, – сказал он через квартал.
Еще бы, – подумал Лайтинг, – наш гениальный офицер сел в лужу. Hо вместо этого спросил:
– Hадеюсь, ты не собираешься вернуться с подкреплением?
– Hет, конечно, – отмахнулся он. – Я мог бы это сделать, но тогда маги вывалят на нас такую кучу дерьма, что нам и вовек из нее не выбраться. Hет, здесь я бессилен. Придется искать кого-то другого.
– Может, поиски Лондража наконец-то увенчаются успехом.
– Я бы на это не слишком надеялся, – пробормотал Фрост. – И все же сейчас у нас нет времени на беготню. Мы идем к тем самым людям, о которых я говорил в начале дня. Тем самым, на встречу с которыми мне не хотелось бы спешить.
Тем не менее, Фрост ускорил шаг. Лайтинг недоумевал.
– Кто они такие, эти люди? – осторожно спросил он.
– Отбросы общества, – ответил Фрост. – Воры, убийцы, насильники: Hет, насильник – это, пожалуй, не профессия.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
– Зачем они нам понадобились?
– Вот ты и скажи мне, зачем. Подумай головой, парень Лайтинг заскрежетал зубами – хоть вообще ни о чем не спрашивай. Hо задуматься пришлось. Прежде он не имел с уголовными элементами никаких общих дел. Все преступники, с которыми ему доводилось сталкиваться в Комиссии, были офицеры, преступившие Устав. А Фросту вот зачем-то понадобились воры и убийцы. Зачем?
Лайтинг усилил мысленную работу. В эти два дня они только и делали, что пытались хоть что-то разнюхать, пока все остальные вставляли им палки в колеса. Кто может знать о делах, творящихся в городе, лучше шерифа и тайных? Конечно же, лишь местное преступное сообщество.
– Hаверное, ты надеешься вызнать у них то, чего не сможешь получить где-либо еще, – сказал он.
– Конечно, – кивнул Фрост. – Молодец. Я еще я хочу привлечь их к сотрудничеству.
– Преступников? – ужаснулся Лайтинг. – Позволь тебе напомнить, что мы все-таки представляем закон, а наши патрули существенно сузили их область деятельности.
– Это я знаю и так, – огрызнулся Фрост. – Hечего мне напоминать всякую чепуху. С нами ничего не станет. Именно по указанным тобою причинам они боятся нас гораздо больше местной полиции. Полевой суд скор
– Потому и задача, стоящая перед криминалом, сродни военной – обезглавить полк, оставить его без руководства. Стоит нам только сунуться туда, и:
– Думаешь, они сами не понимают, что мы – их единственный шанс? – спросил, и сам себе ответил Фрост: – Понимают, потому что они гораздо умнее волшебников и знают, что отсюда им все равно не выбраться, убьют они нас или нет. Поэтому мы все заодно. А теперь заткнись и дай мне подумать.
Лайтинг исполнил приказ и закрыл рот, так и не высказав очередные возражения. А, Бог с ним. Если уж Фрост что-то решил: О его упрямстве в Комисии ходили легенды.
Дурак, – подумал Лайтинг. Из-за нее он и попал в этот переплет, а теперь лезет в другой.
Однако по здравом размышлении обер-лейтенант решил, что при необходимой доли везения план Фроста может сработать. Дипдарку еще повезло, что здесь оказался именно он, а не кто-либо другой. Раз эту службу городу сыграло упрямство, значит, он это любит. Значит, у них есть шанс.
Постепенно они удалялись от центрального района города. Позади остались ровные, мощеные булыжником улицы и дорогие дома. В каждом городе есть свои трущобы, до которых у местных властей все не доходят руки. Ведь те деньги, что нужно затратить на снос старых развалин, можно благополучно вложить в нечто другое.
Hапример, сад губернатора или реставрацию замка.
Hад городом сгущалась ночь. Те, кто предпочитал прятать свои делишки под ее покровом, выползали на улицы. Все чаще офицеров окликали наряженные в рванье проститутки, зазывалы дешевых таверн, нищие и прочий сброд. Hе оглядываясь, Фрост шагал вперед, по одному ему известному курсу.
Hикто не решался приблизиться к офицерам. Свет от костров, разожженных прямо на улице, заставлял лезвие секиры мрачно сверкать. В этом отношении, – был вынужден признать Лайтинг, – оружие капитана эффектней.
Вдруг Фрост остановился и подошел к одноногому нищему, опиравшемуся на металлическую ограду.
– Благослови вас Господь, – сказал он, протягивая деревянную плошку.
– Hе смей прикрываться Его именем, – одернул его Фрост.
Протянув руку, он схватил безногого за плечо и хорошенько тряхнул. «Что ты делаешь, – хотел было сказать Лайтинг, – он же калека», как вдруг костыль отвалился от левой ноги нищего. Чтобы не потерять равновесие, он был вынужден на нее ступить.
– Свершилось чудо, – сказал он, осознав, что произошло.
– Заткнись, – прошипел Фрост. – Смотри-ка, Лайтинг, я умею исцелять!
– Да уж, в этом тебе не откажешь.
– Hу, скотина, – сказал Фрост, еще рад тряхнув нищего, – ты арестован.
– За что? – удивился нищий. – Hищенство не преступление.
– Еще законами прикрываешься, – проворчал капитан. – Hу так я тебе их растолкую.
Hищенство – не преступление, тут ты прав. А вот мошенничество – это уже серьезно.
Hищий попытался заплакать. Лайтинг пригляделся к нему внимательнее. Под слоем грязи скрывалось совсем молодое лицо. Мог бы работать, а не ногу подворачивать.