Ииссиидиология. Бессмертие доступно каждому. Том 10
Шрифт:
Знание, предлагаемое Орисом для детального всеобщего рассмотрения, основано не на сложных математических выкладках, при этом восприятие любой из книг по ИИССИИДИОЛОГИИ является далеко не простым. Хотя, в случае приложения достаточно серьёзных усилий к его изучению, оно становится доступным и для самых обычных людей, не обладающих глубокими научными познаниями, а имеющими навыки логического мышления. Когда лично я как заинтересованный научный исследователь, скрупулёзно знакомясь с этой совершенно необычной для меня информацией, спрашивал себя, почему я должен всему этому доверять, я не мог отыскать ответа на свой вопрос в привычной для меня области логики и анализа. Нечто другое – едва уловимое, но гораздо более убедительное, чем логика ума – неизменно приводило меня к мысли о том, что в этом Знании, безусловно, «что-то есть», причём что-то очень ценное и давно уже искомое мною. Мы с вами живём в такое время, когда слепая вера перестаёт играть ведущую роль во взаимоотношениях человека с миром. С другой
Мне в своё время пришлось оказаться в такой же вот ловушке противоречий. Большое желание глубоко разобраться в однобоко рассматриваемых наукой явлениях окружающего мира и в смысле всего, происходящего в жизни, привело меня, в конце концов, к литературным источникам духовного направления. Но при всей моей заинтересованности в них, они всё-таки не смогли внушить мне особого доверия из-за присутствия в моей натуре учёного навыков трезвого мышления и практического подхода к любым вопросам познания. Кроме того, я заметил, что в источниках такого толка часто проявляется обособленность от мнений науки или её критика, что для меня – как исследователя – однозначно неприемлемо. Фактически любое эзотерическое или религиозное знание – не буду здесь перечислять и без того достаточно известные направления – предлагает, как правило, ряд догм и неизменных постулатов, а также набор определённых техник, указаний, заповедей и всего прочего, что уводит от поиска истины. Эти постулаты просто предлагается соблюдать, а техники – просто практиковать без каких-либо объяснений механизма их действия и без конкретных ссылок на факты, их подтверждающие.
Таким образом, осознав несовершенство различных духовных течений и, подобно многим другим исследователям-одиночкам, вынужденно находясь в состоянии оторванности от внешнего мира, вращаясь только лишь в одной среде – научной, которая также пока ещё далеко не совершенна, я, можно сказать, сам себя загнал в ловушку противоречий и неприятия этой самой среды. Те академические знания, что были приобретены мною за время получения образования, воспринимались по инерции как единственно верные, но при этом стали постепенно казаться мне какими-то пустыми и бессмысленными. Мне пришлось согласиться с тем, что классическая наука далека ещё от постановки не то что философских, а даже практических вопросов о смысле жизненного творчества и существования человека. Современные научные исследования, к сожалению, в большинстве своём пропитаны честолюбием и страхом потери собственной значимости, иногда даже борьбой за «академическое» – послужное, карьерное – выживание. Для возможности полноценной творческой реализации в такой среде, как мне кажется, многим учёным необходимы достаточная смелость и внутренняя свобода мышления, желание во что бы то ни стало докопаться до истины без оглядки на прежние научные постулаты и законы, на чьи-то внушительные авторитеты, запреты и табу, безапелляционно ограничивающие сферу возможных научных исследований. В такой вот ситуации у меня наступил кризис личности и сложный период поиска нового мировоззрения… Даже не просто мировоззрения, а вообще всецелого понимания сути происходящего со мною самим на сцене жизни.
В этот период в моём сознании начали всплывать, можно сказать с самого детства беспокоящие меня вопросы о смысле существования, на которые не были, да и не могли быть получены ранее достаточно вразумительные ответы. Теперь же разум мой был уверен, что эти ответы обязательно должны быть и где-то непременно отыщутся – ведь не зря же я шёл в науку таким сложным духовным путём, погружаясь во множество эзотерических воззрений и направлений с одной единственной целью – найти более глубокую и несомненно убеждающую меня истину всего моего существования здесь, на Земле. Одновременно с этим в наличии у меня по-прежнему было огромное количество шаблонов восприятия, ложных представлений, «неродных» надуманных интерпретаций окружающей реальности и, самое главное, масса различных негативных опытов и психоэмоциональных реакций. Эти несовершенства застилали пеленой и трезвость ума, и чутьё исследователя, абсолютно подминая под себя и мой ненасытный научный интерес, и творческую интуицию, и желание разобраться до конца в насущных вопросах своего бытия. Согласитесь, никто не может запретить человеку совершать в его жизни ошибки, как и никто не может спасти от них. Путь познания каждого из нас, я думаю, таит в себе много «подводных камней, невидимых ям и хитроумных провалов», в которые можно легко скатиться и из которых потом, как ни старайся, не выбраться.
Читателю может показаться, что я говорю о сложностях в отношениях с другими людьми или о материальных трудностях. Но это всего лишь второстепенные, иногда надуманные, проблемы. Гораздо более ощутимыми и, как это ни странно, более реальными являются проблемы негативных внутренних состояний растерянности, уныния, отчаяния и безысходности, непосредственно влияющие на текущую повседневную жизнь довольно навязчиво, отягчающе. В принципе в дальнейшем всё это могло легко привести меня к таким поступкам, таким жизненным обстоятельствам, последствия которых плачевны и могут угрожать всей жизни. На этом пути, как я убедился на практике, спасает только неутомимое стремление выяснить причины своей неудовлетворённости, огромная вера в свои силы и мощный творческий потенциал. Ведь не зря же говорится: «Дорогу осилит идущий.».
Сложность моей ситуации, как я понял позже, заключалась ещё и в том, что в сознании возникла необходимость соединить требующие дальнейшего возвышения душевность и чувственность с работой своего ума, с неутолимой жаждой задействовать ещё более глубокие уровни мышления. Отсутствие же стопроцентно удовлетворяющих ответов на глубоко эмоциональные вопросы не позволяло мне прийти к полному осознанию и ясности, как в личных внутренних поисках, так и в научных исследованиях. Сколько раз в моём самосознании возникал вопрос: а в чём же заключается смысл всей моей научной деятельности? Банальные ответы типа: в научном интересе, в возможностях дальнейшего прогресса и развития, в диссертациях, в конце концов, и многом другом – звучали слишком уж неубедительно.
Именно в это время я и познакомился с концепцией ИИССИИДИОЛОГИИ, которая вначале сходу оттолкнула меня, мой интерес небывалой, как мне тогда показалось, громоздкостью изложения не совсем понятного мне материала. Поэтому я сразу же задвинул эти книги подальше на полку, продолжая искать необходимые мне знания в других источниках информации. Лишь спустя некоторое время, устав в очередной раз от безрезультатности своих поисков, я снова возвратился к этим запылённым книгам, чтобы попытаться всё же более глубоко разобраться в сути ИИССИИДИОЛОГИИ. Первым положительным открытием для меня стало то, что Знание это не создаёт никаких богов, в нём невозможно найти ответ на вопрос, кому поклоняться. Уже одно только это порадовало и вдохновило меня на дальнейшее изучение, в ходе которого я понимал, что эта необычная информация, изложенная в такой же не менее необычной форме, предназначена исключительно лишь для раскрытия внутреннего потенциала, изначально – на уровне ДНК, как утверждается в ИИССИИДИОЛОГИИ – существующего в каждом человеке, а не для порабощения сознания очередными хитросплетениями надуманных догм.
Так после очередного ещё более скрупулёзного погружения в это Знание, мне показалось нелепым моё первоначальное отношение к нему как к новой оригинальной религии или к одному из направлений эзотерического толка. Для меня ИИССИИДИОЛОГИЯ стала очень тонким инструментом к познанию самого себя, я бы сказал, дерзким вызовом не только всевозможным существующим философским концепциям и религиозным доктринам, но также и закостенелым в своём консерватизме отжившим научным догмам. Получается, что первое впечатление от детального прочтения, когда информация Ориса представилась мне очень сложной и запутанной, потому что изобиловала совершенно новыми терминами и незнакомыми понятиями, – было обманчивым. Теперь я так не думаю,
потому что осознал, как бесконечно сложно вообразить и воспринять то, чего пока ещё совершенно нет в эмпирическом опыте нашего земного существования, и как трудно донести привычными словами мысль о том, что человек на самом деле являет собой гораздо большее, чем ему кажется. Ну какими известными понятиями возможно передать осознание того, что и человек, и Земля в действительности вовсе не являются центром вселенной?! Я думаю, было бы наивным полагать, что разнообразные проявления бесконечной вселенской жизни возможно описать с помощью каких бы то ни было логических формул и изящно выстроенных философских рассуждений, основанных на строгих умозаключениях и доказательной базе – чего я и не обнаружил в ИИССИИДИОЛОГИИ. И что было ещё более важным лично для меня: я не увидел там привычных, распространённых в эзотерической практике безапелляционных постулатов и, в общем-то, никак необъясняемых методов работы над собой.
Естественно, что такие сложности восприятия этой интуитивной высокоинтеллектуальной информации привели меня к внутренней борьбе за признание мною либо ценности, либо бесполезности этого Знания. К тому же при ещё более терпеливом и углублённом его освоении, которое иногда всё-таки больше походило на попытки предвзятого оппонирования автору, мне пришлось столкнуться со своим собственным несовершенством и банальным незнанием, ведь вначале многие аспекты этой концепции оставались либо непонятыми, либо совершенно неверно, а порой и двусмысленно интерпретированными мною. Однако постепенно я заметил, что последовательное усвоение информации Ориса начинает невольно вытеснять все мои прежние представления о себе, об окружающем мире и помогает изменить своё, как выяснилось, глубоко невежественное отношение к нему. Поэтому, изрядно пресытившись субъективной критикой этого Знания, я, в конце концов, пришёл к состоянию полной растерянности: отсутствие очевидных строгих указаний и наглядных методик самосовершенствования, судя по результату, вовсе не является недостатком, а, может быть, даже совсем наоборот – впрочем, как и специфика формулировок и последовательность изложения текста в книгах по ИИССИИДИ-ОЛОГИИ. Она такова, что весь информационный материал преподносится автором в, казалось бы, сыром, как бы необработанном виде. Но, как объясняет это сам Орис, в такой передаче информации – видимом отсутствии логических элементов выстраивания,