Иисус неизвестный
Шрифт:
Некто стоит среди вас. Кого вы не знаете (Ио. 1, 16), —
скажет о нем Предтеча уже почти в самый миг явления.
Образ Мессии-Христа „утаенного“ был в те дни готов в иудействе.
„Когда придет Христос (Мессия), никто не будет знать, откуда Он“, — говорят Иисусу иерусалимские книжники (Ио. 7, 27.) То же говорит и св. Юстину Мученику Трифон Иудей (150 г.): „Уже Мессия пришел, но, по причине беззаконий наших, скрывается“. — „Может быть, уже родился и где-нибудь живет сейчас Мессия, но людям неизвестен“. — „Он и сам еще не знает, кто Он, и власти никакой не имеет, доколе не придет Илия и не помажет Его на царство, и не возвестит (Израилю)“. — „Если и пришел Мессия, никто еще не знает Его: узнают же только тогда, когда Он явится во славе“. [232]
232
Justin., dial
Этот-то, уже готовый, как бы нарочно на лицо Его сотканный, покров и возложил на Себя Иисус.
Если так, то понятно, почему об этих тридцати годах утаенной жизни Его все евангелисты молчат: молчат о Нем потому, что Он Сам о Себе молчит.
Воля Отца Его, во второй части жизни Его, чтобы Он говорил, являлся миру, а в первой — чтобы Он мира таился, молчал. И обе воли исполнил Он: говорил и молчал, как никто никогда; чуду слова Его равно только чудо молчания.
Тайна утаенной жизни Ero — тайна растущего семени. „Царство Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю; и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает“ (Мк. 4, 25–27.)
Тридцать лет в Иисусе рождается Христос; в вечности уже родился, — снова рождается во времени. Если всякое земное рождение есть „падение“ души с неба на землю, как учат орфики, то нам, земным, не с большой высоты падать; но Ему, Небесному, сколько надо было эонов пройти, сколько вечностей.
Тридцать лет молчит — кует оружие, чтобы победить мир. Тридцать лет стрела на тетиве натянутого лука неподвижна: лук — Иисус, стрела — Христос.
Узкой тропинкой, в сухом лесу, идет человек с горящим факелом; искры довольно, чтобы вспыхнул пожар; но надо, чтобы вспыхнул не раньше, чем несущий факел дойдет до цели: лес — мир, человек — Иисус, факел — Христос.
Все, побеждающие мир, слова Его — лишь волны моря, а под ними глубина — тишина.
Два Эона в Боге, учат гностики: Слово, Логос, и Молчание, Зиге. „Слово стало плотью“, и Молчание тоже.
Кто читает Евангелие, как следует, тот невольно пишет в сердце своем Апокриф, не в новом смысле, „ложного“, а в древнем — „утаенного Евангелия“. [233]
Чудом до наших дней уцелевшая, не писцом на пергаменте, а Богом на земле написанная к такому „утаенному Евангелию“, Апокрифу, заглавная картинка — Галилейский город, Назарет.
К северу от великой Иезреельской равнины — весною зеленого, летом золотого моря хлебов, — на первых отлогих предгорьях Нижней Галилеи, тесно отовсюду замкнутая холмами долина — утаенной жизни колыбель. „Раем Божьим“ называет ее паломник VI века, св. Антонин Мученик. [234]
233
от — «скрывать», «таить».
234
Anton. Mart., Itiner, с. v. — Dalman, Orte und Wege Jesu, 81.
Имя Nazareth, Nazara, „Заступница“, — может быть, имя здешней древнеханаанской богини Земли-Матери. [235] Милостива, в самом деле, к людям здешняя земля, как мать: так изобильна, что „маслинами легче накормить в Галилее целый легион, чем в земле Иудиной ребенка“, — сказано в Талмуде. [236] Может быть, и в Псалмах говорится о той же земле:
Лето благости Твоей венчаешь, Господи, и стези Твои источают тук; источают на пустынные пажити, и холмы препоясываются радостью; луга одеваются стадами, и долины покрываются хлебом, восклицают и поют. (Пс. 64, 12–14.)
235
M. Br"uckner, Das f"unfte Evangelium, 1910. S. 30.
236
Bereschith Rabba, 20 (42b) — Dalman, 80.
Горный
Белые, низенькие, с плоскими кровлями, домики, рассыпанные, как игральные кости, в оливковых рощах и виноградниках по склону холма и в долине, только кое-где стеснились в узкие, крутые, точно в небо уходящие, улочки-лесенки, тенистые, пряно пахнущие оливковым дымом, кислым вином и козьим пометом. Солнечный луч, иногда прорезая тень, освещает пестрые лохмотья белья, висящие на перекинутых через улочку веревках, а там, где дома прерываются садиком, — на колючих заборах из кактусов. [238]
237
P. Range, Nazareth, 1923. S. 9. — L. Schneller, Kenst du das Land? 1925. S. 74.
238
Soden; Reisebilder aus Pal"astina 1901. S. 44.
Внутренность домиков бедная: одно жилье из двух половин; в первой, с земляным полом, ступени на две повыше, ютится семья; во второй, нижней, — домашний скот. Глиняные, закоптелые от дыма, стены; узкие, с решетками, щели-оконца. Днем открывается входная дверь для света, а в сумерки зажигается глиняная лампада на высоком железном ставце или на выступающем из стены камне. На полу — очаг с медным котлом; дым выходит в дверь. Тут же ручные жернова. Две-три скамьи, платяная скрыня, мерки с сушеными плодами и крупами, кувшины с вином и оливковым маслом по стенам, — вот и все убранство жилья. Спят на полу, разостлав домодельные ковры и циновки; а на день, свернув, кладут их в угол. В летние же ночи спят на плоской кровле домика, под звездным пологом. [239]
239
Soden, 165. — A. Neumann, Jesus wer er geschichtlich war, 1904. S. 26.
Может быть, в одном из таких домиков и жил Иисус.
Город, в наши дни, уже не тот, что во дни Иисуса, но вокруг него все то же: черные шатры бедуинов-кочевников и караваны верблюдов на равнине Иезрееля, блеющие на туманной заре, овцы и козы у водопойной колоды единственного в долине источника; [240] Назаретские девушки, сходящие к нему с кувшинами; вьющиеся над домами, с веселыми криками, ласточки; снизу долетающий сюда чуть слышно, а там внизу, где жаркий ветер волнует золотое море бесконечных иезреельских нив, оглушительный в тишине полдня, звон „кимвалов“ — кузнечиков. [241]
240
Furrer, Das Leben Jesu Chrisi, 1905. S. 27.
241
Dalman, 70.
В двух часах пути от Назарета — столица Нижней Галилеи, Сепфорис-Диокесария; там — римские театры, школы, бани, ристалища, храмы богов, восемнадцать синагог и множество книжников. [242] Но ничего не доходит оттуда в Назарет; здесь — тишина бесконечная, как в жизни Иисуса-отрока.
„Из Назарета может ли быть что доброе?“ (Ио. 1, 16.) — „Разве из Галилеи Христос (Мессия) придет?“ (Ио. 7, 41.) — „Рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк“ (Ио. 7, 52.) Там „народ, сидящий во тьме… и тени смертной“ (Мт. 4, 15.)
242
Soden, 149. — Dalman, 85–86.