Икарус
Шрифт:
Меня ввели в большой зал с высоченным потолком, расписанным в виде звёздного неба с Луной в последней четверти и Млечным Путём, пересекающим всё небо. По периметру зала стояли колонны из розового мрамора, словно поддерживая небесный свод. Под этим нарисованным небом я вдруг почувствовал себя червём, ползущим куда-то по своим мелким делам под взглядом самого Господа. Мои провожатые, пока я, разинув рот, оглядывался по сторонам, куда-то испарились.
– Сеньор Орсолини? – вдруг раздался негромкий голос, казалось, прямо с небес.
Я огляделся и увидел в самом центре зала человека лет сорока среднего
– Да, это я, сеньор – ответил я.
– Сеньор Орсолини, готов ли ты служить богу и королю?
– Готов, сеньор, я и сейчас служу богу и королю.
– Я знаю это. Ты хорошо служишь. Но тебе придётся послужить в другой ипостаси.
Во мне шевельнулось что-то вроде настороженности. О какой такой другой ипостаси говорит мой собеседник?
– Какой другой? – спросил я.
– Ты совсем скоро узнаешь это, мой друг.
Обращение «мой друг» немного расслабило, и я решился задать ещё вопрос.
– Кто вы, сеньор?
Возникла небольшая пауза. На лице моего собеседника появилась едва заметная усмешка.
– Кто я? Я тот, кто владеет всем этим твоим миром.
Владеет моим миром? Я думал, что это король или папа римский. Может, передо мною сейчас и вправду сам господь бог?
– Сейчас ты свободен, друг мой – тем временем, продолжал этот странный человек – Тебе выделят достойные покои, чтобы ты отдохнул и набрался сил перед важными делами.
Я хотел ещё что-то спросить, но мой собеседник сделал жест рукой по направлению к двери, в которую я вошёл. Дверь тотчас открылась, и на пороге появились всё те же офицер с конвоирами.
Меня привели в роскошно отделанное помещение с высокими потолками. Офицер провёл меня по всем углам, поясняя что, где и для чего служит. На тюрьму это было совсем не похоже. Скорее, на номер первоклассной гостиницы, типа той, где мы отдыхали с Франческой, когда путешествовали из Сиракуз в столицу Королевства – Наполи. Тогда я за три дня пребывания там отдал своё месячное жалование.
Когда конвоиры оставили меня одного, первым делом я направился в ванную комнату. О, боже! Там была настоящая ванна. В доме моего отца их было даже две, но лежать в них обычно не разрешали, так как греть такое количество воды было слишком дорого. Собственно, тогда в гостинице с Франческой это и был последний раз, когда удалось нормально понежиться в ванной.
Я открыл краны и потрогал воду. Из того, что был отмечен красным, на самом деле текла горячая вода. Через десять минут, когда ванна наполнилась, я скинул одежду и с головой погрузился в приятное тепло.
Когда через час я вышел из ванной комнаты, то увидел на столе ужин. Да, когда мы с Франческой ходили по дорогим ресторанам, я пробовал подобные блюда. Но то были рестораны, а это, фактически, тюрьма. На столе среди всяческих яств в серебряном ведёрке стояла бутылка вина. Я посмотрел на этикетку и обомлел: это было настоящее тосканское кьянти пятилетней выдержки. На своё, весьма немаленькое, лейтенантское жалование я смог бы купить не более десятка таких бутылок.
Утром, когда я ещё лежал в постели с больной после выпитого вина головой, в мою камеру заявилась всё та же конвойная команда. Дали мне десять минут привести себя в порядок и снова повели по роскошным коридорам резиденции Дома Варбургов.
Наконец, наша процессия подошла к резной дубовой двустворчатой двери, находящейся в торце одного из коридоров. Офицер постучал и распахнул тяжёлые створки, сделав мне рукой знак войти.
Я оказался в просторной ярко освещённой несколькими электрическими фонарями комнате. Высокие окна были плотно закрыты занавесями. У стены, противоположной двери, через которую я вошёл, стоял большой овальный стол с резными ножками причудливой формы. Каждая представляла собой три змеи, сплетённые между собой. За столом сидел человек, внешним видом больше всего напоминающий королевского клерка средней руки, что совсем не вязалось с роскошным убранством его кабинета. Очки на круглом тщательно выбритом лице, тёмные жидкие волосы, обрамляющие обширную лысину – всё это довольно забавно контрастировало с окружающей обстановкой.
Я остановился метрах в трёх от стола напротив хозяина кабинета, ожидая указаний.
– Садитесь, Орсолини – человек слегка кивнул на ближайший ко мне стул.
Пока мой собеседник молчал, я рассматривал узор, выполненный из маленьких тщательно подогнанных друг к другу пластинок дерева различных цветов и занимавший большую часть поверхности столешницы. Это были три переплетённые змеи – герб Банкирского Дома Варбургов.
– Орсолини – наконец оторвался от своих бумажных дел мой собеседник – Мы хотим предложить вам дело, для которого, по нашему мнению, вы подходите лучше всего.
Я вопросительно посмотрел на него, но промолчал. Служба в корпорации Герцога приучила меня не задавать лишних вопросов. Если надо, начальство и так всё скажет, а не надо – значит, и знать этого не следует.
– Мы собирали о вас справки – меж тем продолжал человек – И теперь знаем о вашей жизни всё. Да, я забыл представиться. Фабрицио Голдини, директор Департамента Безопасности Банкирского Дома Варбургов.
Говоря всё это, мой собеседник смотрел на меня с таким видом, будто хотел сказать, что я для него прозрачен, словно горный хрусталь. Интересно, что за справки они там собирали? И что это за странный вчерашний тип в зале под нарисованным небом? Вчера во время ужина я долго размышлял над этим происшествием. Что хотел он сказать этой своей фразой? Какого мира он хозяин? Размышляя, я всё больше стал склоняться к мысли о том, что у сеньора просто мания величия. Я подобные вещи в жизни встречал не раз. Вот, например, был у нас на фабрике неплохой главный инженер. А когда поставили его управляющим, возомнил себя чуть ли не самим господом богом.
– Смею вас заверить – произнёс Голдини – Мы перебрали достаточно кандидатов.
Кажется, задумавшись, я что-то пропустил. Но что за дело они хотят мне предложить? Ради чего со мною носятся, как со свадебным поросёнком? У нас в Сицилии существует такой обычай: когда назначается день свадьбы, обычно, за полгода, выбирается самый красивый молочный поросёнок. И все эти полгода хрюшка живёт, словно принц крови. Его кормят разными поросячьими лакомствами, моют по три раза на дню и даже одевают в специально сшитые одежды. А в день свадьбы закалывают и съедают.