Икона для Бешеного 2
Шрифт:
Савелий занял такую же позу с другой стороны, напряг все мышцы, сосредоточился, наклонил голову, сконцентрировал всю свою внутреннюю энергию, будто готовясь поднять какую-то тяжелую ношу.
Эльзевира Готфридовна своим низким голосом забормотала древние заклинания, полученные от Широши. Прошло минут пять, пока «Око» засветилось, в комнату хлынул жар, помещение покрылось каким-то странным свечением, а воздух стал густым и тяжелым. После этого Эльзевира поставила перед «Оком» фоторобот маньяка, вырезанный из газеты, и продолжала бормотать на непонятном
В глубине «Ока» появились какие-то туманные очертания. Постепенно изображение обретало необходимую четкость. Замелькали лица мужчин средних лет, отдаленно напоминающих изображение фоторобота.
Савелий внимательно изучал череду этих лиц.
— «Око», по преданию, принадлежавшее верховному божеству зороастрейцев Ахура Мазде, было величайшей ценностью жрецов. Оно помогало им провидеть будущее, толковать прошлое и находить преступников–убийц в настоящем, когда «Оку» предъявляли останки жертвы, — вытирая батистовым платочком с монограммой пот со лба, пояснила Эльзевира. — А мы ему, то есть «Оку», жертву показать не можем. Задание может быть ему не понятно. Кроме того, я ведь не знаю арамейского, а просто, как попугай, повторяю заученные слова и интонации заклинания, которое Феликс нашел в архиве сэра Квентина, своего предка.
Как раз на этих словах чередование лиц прекратилось. «Око» сфокусировалось на человеке, очень напоминающем фоторобот из газеты. Мужчина средних лет шел по улице, держа за руку девочку лет пяти.
Бешеный немедленно напрягся, но «Око» показало, как они зашли в булочную, потом в подъезд дома, без приключений поднялись на лифте.
«Око» своим чудесным взором проникло и сквозь стены шахты лифта. Мужчина с девочкой, с аппетитом поедавшей коржик, вошли в квартиру, где их радостно встретила пожилая женщина, скорее всего, бабушка девочки.
Савелий подумал, что картинки, появляющиеся в «Оке», очень напоминают съемки скрытой камерой.
И, словно в подтверждение этому, в «Оке» крупно появилось очередное лицо, похожее на фоторобот. Человек спокойно двигался в толпе, потом сел на автобус, проехал несколько остановок, вышел, зашел в подъезд, поднялся на лифте и открыл дверь в квартиру, где его к обеду или ужину ждали молодая женщина и мальчик лет десяти.
«Око» показало, как человек с аппетитом ест, а потом вместе с женщиной смотрит телевизор.
Все без толку! — с досадой произнес Савелий.
«Око» не виновато, — возразила Эльзевира. — Мы не можем точно сформулировать задачу.
Тогда надо его отключить, — нетерпеливо бросил Бешеный, — чего понапрасну силы тратить?
Останавливать «Око» я не умею. «Око» гаснет само, когда иссякнет энергия, которую мы ему передали, — охотно объяснила Эльзевира.
И тут «Око», будто уловив неудовольствие вызвавших его к жизни людей, уперлось в кусты на берегу какого-то водоема. В кустах явно что-то происходило, но из-за темноты видно было плохо. Через некоторое время возня прекратилась,
Смотрите, у него в руке нож! — с тревогой воскликнул Савелий, вскакивая с места.
Вижу, — придвигаясь ближе к «Оку», сказала Эльзевира.
И тут, как назло, изображение стало бледнеть.
Кончается энергия, — сухо констатировала Эльзевира.
«Око», перед тем как погаснуть, показало освещенное многоэтажное здание, которое Бешеный легко узнал:
Господи, да это же гостиница «Союз»! — воскликнул он.
Именно на берегу этой заводи, отходящей от канала имени Москвы и расположенной между гостиницей и военным санаторием, месяц назад было найдено избитое и изрезанное тело двадцатилетней приезжей из Рязани, промышлявшей в Москве уличной проституцией.
«Око» погасло. Оно все-таки принесло пользу. Савелий все же разглядел хотя и бледное изображение маньяка, его облик, повадки и движения, а главное — запомнил его руки, державшие нож, — с крупными, сильными пальцами.
На следующий вечер Бешеный отправился на традиционное дежурство к метро «Речной вокзал». То, что он бесцельно околачивался там каждый вечер часов с десяти вечера и до закрытия метро, могло бы привлечь внимание местной милиции да и продавцов палаток и ларьков, но этого не случилось.
Тут необходимо напомнить Читателю об одном даре, которым наделил своего любимого ученика Говоркова Савелия Учитель. С помощью определенных энергетических усилий Бешеный мог не то, чтобы превращаться в человека–невидимку, но как бы не привлекать внимание окружающих своим присутствием или действиями.
Во время своих ежевечерних вахт он иногда от безделья развлекался — возьмет, к примеру, с лотка пару апельсинов и отойдет с ними в сторону. Постоит немного и обратно положит. Ни продавщица, ни ее покупатели никогда ничего не замечали.
В один из вечеров Бешеный, уже несколько недель настраивавший себя как чувствительный локатор на этого изверга, вдруг почувствовал: «Он здесь, на площади!»
В ожидании пассажиров на площади перед метро стояло семь машин. Ноги сами понесли Савелия к светлой «девятке».
Мужик, в «Шереметьево» не подбросишь? Жену встретить опаздываю! — спросил Савелий. — Любые деньги заплачу.
Руки, те самые руки, что он успел разглядеть в «Око», с длинными крепкими пальцами, спокойно лежали на руле. Горло было обмотано длинным шарфом.
В «Шереметьево» не поеду ни за какие деньги, — неожиданно тонким голосом ответил водитель.
Плачу сто баксов! — упорствовал Бешеный.
Откуда они у тебя? — с нескрываемым презрением поинтересовался водитель. — Обменник, что ли, ограбил?
Бешеный и вправду не походил на человека, который мог заплатить за поездку сто долларов.
Вон сколько машин стоит. Пойди с ребятами поговори. Они тебя отвезут, — маньяк не скрывал желают отделаться от Савелия как можно скорее, — а я друга жду…