Икона для Бешеного 2
Шрифт:
Людмила это поняла, и в ее глаза мелькнул животный страх. Представить себе, что на глазах десятка мужиков тебя отымеет немецкая овчарка…
В принципе, — спокойно заметил Бритый, — нет большой разницы между суками и бабами, потому что у них примерно одинаковое устройство. Ну там, между ног… Песик наш специально натренирован на сексуальных атаках. Ему не обычную собачку подавай. Ему женщина нужна. А у него, кстати, уже с неделю, как ни одной бабы не было… Смекаешь, мужик? Итак, где бумаги?
Константин не успел ответить. Тот,
Не успев в прыжке преодолеть и половину пути, пес как-то странно взвизгнул, перевернулся в воздухе и тяжело рухнул на деревянный пол. Из глубокой раны в его пробитой голове вытекла струйка крови. Рядом с головой валялся большой камень, который и пробил собачью голову.
Бритый вскочил, и все одновременно посмотрели на лес. Все, кроме Константина, который встал и на слабых ногах заковылял к Людмиле.
Спасение явилось оттуда, откуда его можно было меньше всего ожидать. Собственно, Константин так и не понял, кто же они, их нежданные спасители.
Это были здоровенные, длинноволосые и бородатые, крепкие парни славянской внешности, в длинных черных одеяниях, похожих на монашеские. Да и вооружение у них было странное — сплошь пращи да топоры. Кое-кто вообще обходился без этого, на бегу засучивая широкие рукава и обнажая огромные кулачищи.
Кто-то из охранников Бритого вскинул оружие — короткоствольные автоматы, — но от них оказалось мало толку. Автоматы тут же были выбиты из рук камнями, умело пущенными из пращи.
Палачи Рокотова и Людмилы не успели опомниться, как терраса наполнилась людьми. Размахивая топорами и кулаками, они раздавали удары направо и налево. Стены и пол мгновенно покрылись кровью.
На полу валялись визжащие люди, которые бились, как раздавленные жуки, без рук, ловко отхваченных острыми, как бритва, лезвиями. Кое-кто из тех, кто пытался оказать сопротивление, тут же лишился еще и головы.
Бритый попытался было удрать через перила, но повис на них с поясницей, перебитой обухом брошенного ему вслед топора. Он так и висел, отчаянно захлебываясь собственным криком, не в силах двинуться в места, потому что всю его нижнюю часть тела мгновенно парализовало. Впрочем, он не дожил с этой мукой до старости. Кто-то сжалился над несчастным и обухом того же топора стукнул его в темя, после чего Бритый затих навеки.
Хуже всего пришлось Химику. Он ползал между ног дерущихся, пытаясь пробиться к ступеням крыльца. Но кто-то из нападавших заметил его и одним взмахом вспорол ему живот. Химик скрючился, подобрав под себя руки, и так и умер в страшной муке.
Константин не видел всего этого, потому что отнес потерявшую сознание Людмилу в дом. Он не хотел, чтобы она стала свидетельницей еще одного ужасного побоища: достаточно было
Когда стих шум на веранде, в дверях показались двое бородатых парней в черном. Они молча подхватили Константина и Людмилу под руки и повлекли куда-то в лес. Идти пришлось недолго. По пути Константин и Людмила стали свидетелями того, как молодцы в черном загружали трупы людей Горста в машину с надписью «Ветеринарная служба».
«Очень подходящее название для катафалка», — мелькнула мысль у Рокотова.
Его и Людмилу подвели к другой машине, что стояла на дороге и пригласили занять места в салоне. Парни были отменно вежливы, и это навело Константна на мысль, что уж эти-то не станут запускать ему в глотку осиный рой.
Рокотов немного успокоился сам и попытался успокоить Людмилу. Та все время всхлипывала, иногда срываясь на рыдания. Но в тишине автомобильного салона она быстро успокоилась. Прижавшись к Константину, она дрожала. Рокотов ощущал ее тело и мысленно жалел, что планы на вечер придется изменить.
По дороге один раз пришлось остановиться. Константин гладил волосы Людмилы. Она все еще дрожала, уткнувшись ему в грудь. Константин не возражал. Это не только нравилось ему. Благодаря этому положению Людмила не видела, как парни в черном выгружали трупы из машины «Ветеринарной службы» и аккуратно сбрасывали в траншею будущего газопровода.
Здесь, на участке, проходившем в ложбине, незаметной с дороги, кто-то предусмотрительно снял слой песка на дне траншеи — так называемую «подушку». Именно сюда и были сброшены трупы. Затем песок аккуратно засыпали обратно. После чего машины сорвались с места, устремившись в сторону Москвы.
Константин сидел и размышлял о том, что через день–другой на песок положат газовые трубы большого диаметра и …
«И никто не узнает, где могилка моя,» — напевал Рокотов про себя незамысловатую песенку — похоронный мотивчик по всем убитым палачам.
Всю дорогу до Москвы в салоне молчали. Константин предпочитал не задавать вопросов, пока ситуация не прояснится. Людмила вообще привыкла помалкивать в случаях, когда мужчины начинали выяснять отношения. Их спутники в черном как воды в рот набрали. Лишь время от времени то один, то другой извлекали из карманов маленькие книжечки и принимались за чтение, едва шевеля губами.
Рокотов быстро сообразил, что это — молитвенники. Он перебросился недоумевающим взглядом с Людмилой. Ситуация представлялась ему все более странной.
Автомобиль добрался до Москвы и направился в центр города. И лишь когда он оказался в районе Китай–города, до Рокотова дошло, что именно могут означать все эти странные события. Его уверенность окрепла, когда машина, преодолев обычную для этого места автомобильную пробку, выбралась на узкую и кривую улицу Солянка. И все сомнения отпали, когда машина остановилась напротив храма Святого Иринея.