Икона
Шрифт:
— Дело в этом? — спросил он.
— Если только вы не хотите узнать больше, чем вам следует.
Убийца положил фотографию во внутренний карман пальто.
— Нет, — ответил он, — полагаю, я знаю всё, что мне необходимо. Приятно иметь с вами дело, полковник.
Гришин повернулся и сжал его руку выше локтя. Механик смотрел на затянутую в перчатку руку, пока Гришин не отпустил его. Механик не любил, когда до него дотрагивались.
— Ошибки не должно быть — ни в объекте, ни во времени.
— Я не допускаю ошибок, полковник. Иначе вы бы не обратились ко мне. Я пришлю вам номер
Рано утром, на следующий день после встречи на катке в парке Горького, генерал Петровский произвёл одновременно шесть рейдов.
Двоих предателей пригласили в офицерский клуб в казармах СОБРа на обед с таким количеством водки, чтобы напоить их до бесчувствия, а затем им отвели помещения, где они могли бы проспаться. На всякий случай у каждой двери поставили охранника.
Тактические «учения», проводившиеся днём, к полуночи перешли в реальную операцию. К этому времени машины с солдатами находились в нескольких закрытых гаражах. В два часа ночи водители и командиры получили задания и адреса. Впервые за многие месяцы рейды были действительно неожиданностью.
Со складами проблем не возникло. Четверо охранников пытались оказать сопротивление и были убиты. Восемь Остальных вовремя сдались. В складах оказалось десять тысяч ящиков с водкой, завезённой в течение двух предыдущих месяцев из Финляндии и Польши без таможенной пошлины. Неурожай пшеницы заставил самую большую потребляющую водку страну ввозить алкоголь по цене, втрое превышающей цены в производящих её странах.
Там ещё находились партии посудомоечных и стиральных машин, телевизоров, видеомагнитофонов и компьютеров — всё было привезено с Запада контрабандным путём.
В двух арсеналах находилось столько оружия, что им можно было бы полностью вооружить пехотный полк: оружие самого разного типа — от обычных армейских винтовок до ранцевых противотанковых ракет и огнемётов.
Петровский возглавлял налёт на казино, где оставалось ещё много игроков, которые с криками разбежались. Управляющий всё время твердил, что его дело совершенно законное и у него есть лицензия, пока в его кабинете не отодвинули стол и, подняв ковёр, не обнаружили люк, ведущий в подвал. Тогда он упал в обморок.
Когда рассвело, солдаты СОБРа все ещё выносили ящик за ящиком финансовые документы, укладывали в грузовики и отвозили в штаб-квартиру ГУВД, Шаболовка, 6, для изучения.
Днём два генерала из Министерства внутренних дел, находящегося в пятистах метрах на Житной площади, позвонили, чтобы высказать свои поздравления.
Ещё до полудня радио передало сообщение об операции, а в полдень появился довольно полный репортаж в телевизионных новостях. Убито шестнадцать бандитов, подчёркивал диктор последних новостей, в то время как в отрядах быстрого реагирования потери состояли из одного тяжело раненного пулей в живот и одного с лёгким непроникающим ранением. Двадцать семь мафиози взяты живыми, из них семь находятся в больнице, а двое дают подробные показания в ГУВД.
Более позднее заявление не соответствовало действительности, но Петровский сделал его, чтобы посеять ещё большую панику среди главарей долгоруковского клана.
Последние, собравшись на роскошной, строго охраняемой даче за городом, в полутора километрах от Архангельского моста через Москву-реку, действительно находились в состоянии шока. Единственным чувством, превалирующим над паникой, была злоба. Большинство выражало уверенность, что виной всему — двойная жизнь их информаторов из окружения Петровского.
Как раз когда они это обсуждали, пришло сообщение от их людей на улицах, что ходят слухи, будто утечка информации произошла благодаря одному болтливому старшему офицеру из «чёрной гвардии». Принимая во внимание миллионы долларов, которые долгоруковские вложили в предвыборную кампанию Игоря Комарова, новость не вызвала у них восторга.
Они никогда не узнали, что слухи распускали чеченцы по совету Джейсона Монка. Главари клана приняли решение не перечислять деньги на счета СПС до тех пор, пока не получат соответствующие объяснения.
Вскоре после трёх часов в сопровождении сильной охраны Умар Гунаев посетил Монка. В это время Монк жил в чеченской семье в маленькой квартирке к северу от Выставочного центра в Сокольниках.
— Не знаю, как вам это удалось, мой друг, но вчера взорвалась очень большая бомба.
— Дело в личной заинтересованности, — ответил Монк. — Петровский весьма заинтересован в одобрении своего начальства, включая исполняющего обязанности президента, за его действия во время пребывания здесь делегации Всемирного банка. Вот и все.
— Прекрасно. Теперь долгоруковские не в состоянии начать войну против меня. Уйдут недели, пока они оправятся.
— И найдут утечку в рядах «чёрной гвардии», — напомнил ему Монк.
Умар Гунаев бросил ему на колени номер газеты «Сегодня».
— Взгляните на третью страницу, — предложил он. Там был опубликован доклад одного из ведущих российских институтов по опросу общественного мнения, в котором указывалось, что электорат СПС составил пятьдесят пять процентов и понижается дальше.
— Эти опросы проводятся в основном в городах, — сказал Монк, — так легче и проще. Комаров сильнее в городах. Решающая роль будет принадлежать многочисленным сельским жителям, которыми сейчас пренебрегают.
— Вы действительно думаете, что Комаров может потерпеть поражение на выборах? — спросил Гунаев. — Полтора месяца назад не было ни малейшего шанса.
— Не знаю, — ответил Монк.
Сейчас было не время рассказывать чеченскому главарю, что поражение на выборах — именно то, что имеет в виду сэр Найджел Ирвин. Он вспомнил аса-разведчика, до сих пор почитаемого в мире Большой игры как непревзойдённого организатора обманов с помощью дезинформации, сидящим в библиотеке замка Форбс с раскрытой семейной Библией. "Главное — это, мой мальчик, — говорил он. — Ты должен думать, как Гедеон 19 ".
19
Судья, герой Израиля, прославившийся победой над мадианитянами.