Икс-команда
Шрифт:
– Я прослушала все записи ваших переговоров, - продолжала Жанель, сидя за столом.
Ари с каждой минутой все больше и больше покрывался испариной. В данный момент та часть личности госпожи Баррет, что заведует ее командирскими обязанностями, бесспорно и непоколебимо доминировала над всем остальным, так что полковнику Лоренцу совершенно ничего не оставалось, кроме как держать язык за зубами и внимать начальству.
– Я прослушала все от начала и до конца, - продолжала она, - дабы проверить, не случилось ли там чего-то из ряда вон выходящего, не отказали ли твои мозги. Очень уж хотелось понять, что именно заставило тебя, полковник, предпочесть подобный образ действий. Допустим, кирпич на голову или еще что-нибудь такое… Однако, увы, никаких эксцессов мне так и не удалось обнаружить, а потому я вынуждена заключить: все, что ты там натворил, было проделано в здравом уме и твердой памяти. Если, конечно, вообще здесь уместно использовать выражение “здравый ум”… Все это крайне печально, поскольку именно сейчас мне как воздух будут нужны люди, у которых есть голова на плечах. А ты свою голову, похоже, кому-то “толкнул” во время последней распродажи вторсырья.
Жанель выразительно взмахнула обеими руками, разрезая ладонями затхлый воздух казенного помещения.
– Ладно. Теперь уже нет времени на обдумывание результатов печального открытия, что тебе нельзя доверять как заслуженному боевому офицеру, как профессионалу, наконец. Завтра нам надо отправляться в некое проклятое Богом местечко, где все состоит из сплошного снега и льда. И я вынуждена буду захватить тебя с собой, полковник, потому что теперь уже совершенно очевидно, что оставлять тебя здесь одного, без присмотра ни в коем случае нельзя. Эти вчерашние выходки, которые твоими подчиненными, несомненно, воспринимаются как самый невероятный героизм - ты ведь уже здорово успел запудрить им мозги, - все эти выходки, за которые персонал команды, разумеется, тобой восхищается, очень скоро загонят тебя в гроб. Вообще, само по себе это не так уж и страшно, но ведь ты, полковник, уведешь за собой на тот свет и добрую половину этих несчастных ребят. Нет уж, я твердо намерена прихватить тебя с собой. Еще несколько человек возьму, и отправимся на разведку этой проклятой местности. Надо, видите ли, присмотреть себе некую наполовину готовую (времени-то на обустройство, мягко выражаясь, будет не слишком много) нору в земле и начать сооружать там базу. За каких-то два месяца! И учти, мы даже не можем никому проговориться о том, чем намерены заниматься. Надо будет открыть маленький офис для связи с общественностью в стране, где с нами еще не знакомы, и убедить местных жителей нам помогать - да так, чтобы они и понятия не имели, кто мы такие в действительности и что нам на самом деле тут нужно. Этот дурацкий офис, кстати, кто-нибудь должен будет содержать в порядке. И я как раз прихожу к выводу, что это будешь ты. Принимая во внимание последние грешки, полковник… Вот только одно меня беспокоит: достаточно ли у тебя осталось мозгов, чтоб не натворить беды, получив в руки такое оружие, как чайная ложечка, не говоря уже о заряженной по всем правилам факс-машине. Ты по крайней мере понимаешь, о чем я толкую?
– Госпожа командующий, я только…
– Вот что, полковник. Давайте окончательно расставим точки над “i”. Мне от всей души глубоко плевать на те длинные рассуждения, что спецы по психоанализу понакатали в толстые папки вашего личного дела. Ваш характер, полковник, должен быть по крайней мере сносным, а иначе вас бы и на выстрел не подпустили к Икс-команде. Но я уже сыта по горло этим вашим поведением типа “я самый крутой на свете” и дурацкой манерой вечно встревать в переделки с неизменным финалом “или грудь в крестах, или голова в кустах”. Ты вечно подвергаешь опасности своих людей, - продолжала Жане ль осыпать потоками едких замечаний Ари, не давая ему сказать слово в свое оправдание, - не удосуживаясь даже объяснить им смысл своих бесшабашных действий. Ты подвергаешь опасности себя самого, на каждом шагу выкидывая такие фортели, от которых содрогнулся и бросился бы наутек самый отчаянный и безрассудный головорез. И к тому же все это вместе несет огромную опасность тем самым мирным жителям, которых мы призваны защищать. Меня нисколько не волнуют те дырки, что, несомненно, очень скоро разукрасят твою несчастную шкуру, но вот когда из-за тебя попадут в беду твои подчиненные и гражданские лица, это уже напрямую меня касается. Этого я уж никак не могу так оставить. Проникает ли что-нибудь из моих слов сквозь тот густой туман, в который погрузились твои мозги?
– Так точно, госпожа командующий, - ответил Ари. Очень спокойно ответил.
– Вот и замечательно. В ближайшее время я намерена очень внимательно следить за твоими действиями. Так что намотайте себе на ус, полковник: если я только замечу, что сегодняшний разговор не пошел вам впрок, то сразу же приложу все силы, чтобы оторвать от вашей униформы столько нашивок, что вы вдруг обнаружите себя разгуливающим посреди зимы в некоем подобии рабочей одежды профессионального нищего, выставляющего напоказ многочисленные прорехи.
Жанель неожиданно помрачнела.
– Зима… - произнесла она изменившимся голосом.
– Кошмар просто… Ладно, полковник, хватит на сегодня. Теперь я, пожалуй, сниму свою командирскую фуражку - если тебе, конечно, нечего ко всему этому добавить.
– Нечего, командир.
– Хорошо. Теперь подсаживайся рядом и помоги-ка мне разобраться с этими проклятыми картами.
Ари взял стул и, устроившись поудобнее, устремил взгляд на поверхность стола Жанель. Самое удивительное - крышки сегодня было совершенно не видно. Обычно всякий предмет, использовавшийся в работе госпожой Баррет, оставался на столе в гордом одиночестве, а когда с ним было покончено, предмет этот мгновенно отправлялся на пол - это универсальное в ее кабинете хранилище, - уступая место чему-нибудь новому. На этот раз было не так. Самая обширная из карт, изображавшая целое государство, оказалась завалена множеством других, поменьше. Жанель вытащила ее и, аккуратно расправив, водрузила поверх всего остального. Ари так и присвистнул.
– Ты только посмотри на эти каллиграфические надписи, - заговорил он, еще не вполне избавившись от роли выслушивающего нагоняй подчиненного. Хотя “официальная часть” встречи и завершилась, полковник Лоренц все же чувствовал себя не в своей тарелке.
– Неужто это все живыми людьми сделано?
– Я и сама порою диву даюсь, - отозвалась Жанель, пододвигая стул и сосредоточенно разглядывая карту.
Карта выглядела в высшей степени красиво, тем более что изготовлена была по последнему слову науки и техники. Все данные собраны с помощью новейших спутников, карта напечатана на ультрасовременном лазерном оборудовании. Но главное - она, подобно самым древним образцам географических чертежей, представляла собой настоящее произведение искусства. Множество тончайших оттенков зеленого в долинах, все оттенки серого в тех местах, где расположены горы, и восхитительные голубые отметины ледников так плавно, почти незаметно переходили одно в другое, а тоненькие контуры различных объектов, выполненные с ювелирной точностью, столь близко соприкасались, что Ари едва мог различить эти неуловимые границы.
– Ну вот, - заговорила Жанель, - это-то нам и нужно. Местное правительство дает нам полный карт-бланш, по крайней мере, так утверждает мое непосредственное начальство, так что можем строиться, где только захотим. Скажи-ка мне, в каком месте ты лично предпочел бы соорудить базу?
– Наблюдается совершенно бессовестная попытка на халяву воспользоваться моими мозгами и заставить меня принять решение, которое должны принимать именно вы, госпожа командующий, и никто другой.
Жанель прищурилась и с хитрой улыбкой бросила Ари выразительный взгляд. Взгляд этот не оставлял никаких сомнений, что командир, как и всегда, уже сделала свой выбор, а от него теперь ожидает лишь выявления каких-нибудь просчетов, каких-нибудь пробелов уже разработанного плана, которые она могла не углядеть. В подобные игры они играли чуть ли не каждый день. Форма этих бесед порою видоизменялась в зависимости от ситуации, но смысл всегда был тот же. Ари всякий раз охватывала неподдельная радость, если ему удавалось взять верх.
– Ладно уж… - заговорил он, наклоняясь вслед за Баррет над разложенной поверх стола картой.
– О долинах и низменностях сразу забудь, - продолжал он после минутного молчания, - но вот что касается этих гор…
Ари снова замолк, раздумывая.
– Кстати, - вставила Жанель, - тебе доводилось слышать, что очертания этой страны стали прототипом эмблемы знаменитого “Шевроле”?
– Вот это вот?
– недоуменно моргнул Ари.
Государство было слегка выпуклым кверху и к тому же заметно побольше с запада на восток, нежели чем с севера на юг. Сравнить подобные формы с эмблемой “Шевроле” было бы, пожалуй, изрядной натяжкой.
– Ты имеешь в виду то самое перекрестие?
– Именно.
– Не очень-то похоже на правду.
– И тем не менее сущая правда. “Шевроле” родом из Швейцарии.
Ари недоверчиво покачал головой.
– Единственная штуковина крестообразной формы, которую мне удается в этой стране отыскать, - это вот эти горные образования.
– Он ткнул пальцем в сложную сеть глубоких долин, протянувшихся сразу же от южной оконечности Женевского озера почти до самой австрийской границы, и серию таких же долин, простирающихся от окрестностей Цюриха на севере в сторону Локарно и приграничных озер на юге.
Проделав этот выразительный жест, Ари призадумался и еще сильнее склонился над тем самым участком карты, где долины пересекались.
– Похоже, это горные перевалы, так?
– Ари принялся пристально разглядывать микроскопические надписи.
– “Sankt Gotthard”, “Furkapass”…
– Совершенно верно.
– Жанель откинулась на спинку стула, резко взмахнула головой, отбрасывая назад короткие пряди темно-каштановых волос, и, улыбаясь, устремила взгляд на собеседника.
– Так чем тебе так сразу не угодили здешние низменности?