Икс

Графтон Сью

Солнце нагрело чапарраль, а сухой воздух усилил запах летучих масел в густой низкой растительности. Неподвижный воздух был наполнен ароматом эвкалипта, черного шалфея и калифорнийской сирени. Манзаниты и вечнозеленые дубы, хотя и устойчивы к засухе, но очень пожароопасны — натуральные ракеты. Учитывая нынешние условия, при малейшей человеческой небрежности, ландшафт может загореться, превратившись в океан огня, который поглотит все на своем пути.

Я повернула налево, на Виндинг Каньон роуд и продолжила по разным улочкам, которые вели вверх. Домов стало меньше, а расстояние между ними — больше. Иногда подъездные дорожки вели к невидимым обиталищам, но других машин я не видела. Заметила большой

валун с номером дома и повернула, как сделала неделю назад. Доехав до парковки перед домом, я остановила машину и вышла. Постояла немного, потихоньку поворачиваясь, пока не обозрела весь участок, который, как утверждала Вера, был выставлен на продажу много лет назад. Конечно, там не было никакого объявления о продаже. Жители Монтебелло хмурятся, увидев что-нибудь настолько вульгарное. Я подозреваю, что при любом экономическом спаде бесчисленное количество домов вносится в списки потихоньку, без малейшего намека окружающему миру, что владельцы бедствуют и пытаются получить быстрые деньги.

Я подняла взгляд на дом, который возвышлся надо мной. Обширные стеклянные панели казались пустыми и безжизненными. Раньше, веря, кто кто-то здесь живет, я видела признаки жизни. Сейчас, если то, что говорила Вера, было правильным, я видела здание таким, каким оно действительно было: покинутым и заброшенным.

Разглядывая фундамент, я не заметила трещин, но, может быть, их залепили и закрасили, чтобы они сливались с бетоном. Я точно смогла увидеть, где поработали термиты.

У стены дома, выше по холму, была сложена покосившаяся поленница дров. Некоторые поленья выглядели свежими, и я предположила, что упало дерево, и садовник, нанятый, чтобы ухаживать за участком, распилил его.

Кроме этого, не было видно никаких признаков, чтобы кто-то посещал это место в течение последних месяцев. Осторожно ступая, я поднялась по неровным ступеням.

Поднявшись на крыльцо, я приложила согнутые ладони к стеклу и заглянула внутрь. Там было пусто. Ни картин, ни мебели, ни покрывал, ни ламп. Полы были пустыми и гладкими, без малейших признаков восточных ковров, которые я видела. Я поняла, что мое восприятие в прошлый раз было раскрашено моими ожиданиями. Теперь белые стены были голыми и казались даже немного грязными. Я повернула ручку двери и обнаружила, что она заперта.

Прошла по веранде, которая огибала дом широкой дугой. На дальней стороне, которая выходила на город, вид казался плоским, двухмерным, вместо диарамы, которой я восхищалась вечером. На террасе внизу бассейн был закрыт рваным покрытием. Не было ни стульев, ни столика, ни обогревателей, ни остатков прекрасного “шардонне”. По полу веранды рассыпались сухие листья, там, куда занес их ветер через ограду.

Я посмотрела вниз. Там, между досками пола, я заметила полоску тусклого серебра. Села на корточки и взглянула поближе, потом ногтями вытащила объект. Подняла его с медленной долгой улыбкой.

— Первая ошибка, — произнесла я вслух.

Это была металлическая скрепка, которой Хелли скрепляла газетные вырезки.

Я тщательно осмотрела все снаружи дома, проверила два мусорных бака, которые были пусты. Надеялась найти бутылку из-под “шардонне”, но, возможно, Хелли сдала ее за деньги обратно в магазин. Я могла выковырять скрепку, но не могла открыть замки, так что должна была удовлетвориться заглядыванием в разные окна, обходя дом.

Если дом стоял годами на продаже, то должна быть какая-то возможность для местных агентов попадать внутрь, чтобы показывать дом потенциальным покупателям.

Я огляделась вокруг с интересом. Куда бы я положила закрытую коробочку с ключом, если бы это от меня зависело? Не на переднюю или заднюю двери. Это было бы как приглашение для кого-то совершить взлом и проникновение, что противозаконно.

Я

спустилась по лестнице на нижний уровень и снова обошла вокруг дома — тяжелая работа на таком крутом склоне. Я почти завершила полный круг, когда заметила старомодную коробочку с ключом, прикрепленную к наружному крану для полива и закрытую на замок с цифровыми комбинациями. Я проверила коробочку, удивленная, что устройство не было электронным. Может быть, никто не подумал заменить его на что-то более современное. Во время моих поисков я не заметила ничего, напоминающего сигнализацию. Если дом стоял пустым с шестидесятых, было возможно, что нормальная охранная система никогда не была установлена.

Замок был маленьким и выглядел настолько же эффективным, как те, что вешают на чемоданы. Там было четыре вращающихся колесика с номерами от нуля до девяти. Даже с моими рудиментарными математическими способностями было ясно, что передо мной десять умножить на десять, умножить на десять, умножить на десять, или десять тысяч возможностей. Я постучала пальцем по губам, пытаясь определить, сколько времени это займет. Явно больше, чем у меня есть. Я прошла несколько шагов по холму к поленнице, схватила симпатичное свежее дубовое полено, вернулась, разбежалась, размахнулась и врезала по замку с такой силой, что он улетел в кусты, а я подобрала ключ.

11

Мой тур внутри дома оказался не особенно продуктивным. Хелли Бетанкур ничего после себя не оставила. Каким-то образом она умудрилась обставить дом, а потом уничтожить все следы. Кроме скрепки, конечно, которая была вещью настолько широко распространенной, что не имела значения. В доме присутствовал странный запах, который обычно появляется, когда его покидают жильцы. Я прошла по коридору и заглянула в туалет. Проверила выключатель. Электричество работало. Открыла кран и убедилась, что вода отключена. Я направилась в кухню. В то время, как резиденция была оформлена в современном гламурном стиле, сантехника и кухонное оборудование были пятидесятилетней давности и выглядели соответственно. То, что было самым модным и современным, когда строился дом, теперь печально устарело.

Стены были недавно выкрашены в белый цвет, но в некоторых местах была заметна старая зеленая краска. Стойки и стена над раковиной были выложены белыми прямоугольными плитками. Стиль сабвея теперь снова в моде, но здесь почему-то все выглядело старомодным. Кухонное оборудование отсутствовало, и пустоты на месте плиты и холодильника делали помещение холодным и недружелюбным.

Уголок для завтрака в конце комнаты щеголял встроенным столом со скамейками с каждой стороны. Мягкие сиденья были обиты тканью, которую я видела в одном из трейлеров, где жила в детстве. На черном фоне были изображены скрипки, кларнеты и веселые музыкальные ноты, цвета лимона, лайма и мандарина. Я не могла вообразить, почему обивку не освежили, но может быть, винтажный вид придавал нотку аутентичности.

Я уселась на скамейку и представила себе, что я член семьи и жду, когда горничная принесет мне завтрак: манную кашу, сладкий сухарик, апельсиновый сок и какао.

В центре стола лежала пачка листовок, где описывалось количество спален (шесть), количество ванных комнат(семь) и родословная дома, который состоял в национальном регистре исторических мест. Я изучила детали. Архитектором была действительно Ингрид Мерчант, чьи выдающиеся работы были предметом мечтаний покупателей в Монтебелло. Строчка маленькими буквами внизу страницы гласила: “Информация о цене предоставляется по требованию”, что значило, сумма такая астрономическая, что агент не осмелился ее написать. Кто-то предоставил план комнат, которые оказались на удивление маленькими и неудачно расположенными для здания выглядевшего столь грандиозно снаружи.