Илиада
Шрифт:
Гневно вздохнув, отвечал Посейдаону Зевс тучеводец: 455 "Бог много мощный, землею колеблющий, что ты вещаешь! Пусть от бессмертных другой устрашается замыслов равных, Кто пред тобою далёко слабее и силой и духом! Слава твоя распрострется, где только Денница сияет. Верь и дерзай: и когда кудреглавые мужи ахейцы 460 В быстрых судах понесутся к любезным отечества землям, Стену сломи их и, всю с основания в море обрушив, Изнова берег великий покрой ты песками морскими, Да и след потребится огромной стены сей ахейской".
Так взаимно бессмертные между собою вещали. 465 Солнце зашло, и свершилось великое дело ахеян. В кущах они закапали тельцов, вечерять собирались. Тою порой корабли, нагружённые винами Лемна, Многие к брегу пристали: Эвней Язонид послал их, Сын Ипсипилы, рожденный с Язоном, владыкой
ПЕСНЬ ВОСЬМАЯ.
СОБРАНИЕ БОГОВ. ПРЕРВАННАЯ БИТВА.
В ризе златистой Заря простиралась над всею землею, Как богов на собор призвал молнелюбец Кронион; И, на высшей главе многохолмного сидя Олимпа, Сам он вещал; а бессмертные окрест безмолвно внимали. 5 "Слушайте слово мое, и боги небес, и богини: Я вам поведаю, что мне в персях сердце внушает; И никто от богинь, и никто от богов да не мыслит Слово мое ниспровергнуть; покорные все совокупно Мне споспешайте, да я беспрепятственно дело исполню! 10 Кто ж из бессмертных мятежно захочет, и я то узнаю, С неба сойти, пособлять илионянам или данаям, Тот, пораженный позорно, страдать на Олимп возвратится! Или восхичу его и низвергну я в сумрачный Тартар, В пропасть далекую, где под землей глубочайшая бездна: 15 Где и медяный помост, и ворота железные. Тартар, Столько далекий от ада, как светлое небо от дола! Там он почувствует, сколько могучее всех я бессмертных! Или дерзайте, изведайте, боги, да все убедитесь: Цепь золотую теперь же спустив от высокого неба, 20 Все до последнего бога и все до последней богини Свесьтесь по ней; но совлечь не возможете с неба на землю Зевса, строителя вышнего, сколько бы вы ни трудились! Если же я, рассудивши за благо, повлечь возжелаю, - С самой землею и с самым морем ее повлеку я 25 И моею десницею окрест вершины Олимпа Цепь обовью; и вселенная вся на высоких повиснет - Столько превыше богов и столько превыше я смертных!"
Так он вещал, - и молчанье глубокое боги хранили, Все пораженные речью: ужасно грозен вещал он; 30 Но наконец светлоокая так возгласила Афина: "О всемогущий отец наш, Кронион, верховный владыко! Ведаем мы совершенно, что сила твоя необорна; Но милосердуем мы об ахеянах, доблестных воях, Кои, судьбу их жестокую скоро исполнив, погибнут. 35 Все мы, однако, от брани воздержимся, если велишь ты; Мы лишь советы внушим аргивянам, да храбрые мужи В Трое погибнут не все под твоим сокрушительным гневом".
Ей, улыбаясь, ответствовал тучегонитель Кронион: "Бодрствуй, Тритония, милая дочь! не с намереньем в сердце 40 Я говорю, и с тобою милостив быть я желаю".
Так произнес он - и впряг в колесницу коней медноногих, Бурно летающих, гривы волнующих вкруг золотые; Золотом сам он оделся; в руку художеством дивный Бич захватил золотой и на блещущей стал колеснице; 45 Коней погнал, - и послушные быстро они полетели, Между землею паря и звездами усеянным небом. Он устремлял их на Иду, зверей многоводную матерь, К Гаргару холму, где роща его и алтарь благовонный. Там коней удержал повелитель бессмертных и смертных 50 И, от ярма отрешив, окружил их мраком великим. Сам на вершине Идейской воссел, величаяся славой, Град созерцая троян и суда меднобронных данаев.
Тою порой укрепилися снедью ахейские мужи, Быстро по кущам и в битву оружием все покрывались. 55 Трои сыны на другой стороне ополчались но граду, В меньшем числе, но и так готовые крепко сражаться, Нуждой влекомые кровной, сражаться за жен и детей их. Все растворились ворота; из оных зареяли рати Конные, пешие; шум между толп их воздвигся ужасный.
60 Рати, на место одно устремляйся, быстро сошлися; Разом сразилися кожи, сразилися копья и силы Воинов,
Долго, как длилося утро и день возрастал светоносный, Стрелы и тех и других поражали - и падали вои. Но лишь сияющий Гелиос стад на средине небесной, Зевс распростер, промыслитель, весы золотые; на них он 70 Бросил два жребия Смерти, в сон погружающей долгий: Жребий троян конеборных и меднооружных данаев; Взял посредине и поднял: данайских сынов преклонился День роковой, данайских сынов до земли многоплодной Жребий спустился, троян же до эвеэдного неба вознесся.
75 Страшно грянул от Иды Кронид и перун, по лазури, Пламенный бросил в ахейские рати; ахейцы, увидя, Все изумились, покрылися лица их ужасом бледным. Идоменей оставаться не смел, ни Атрид Агамемнон; Ни Аяксы вожди не остались, клевреты Арея. 80 Нестор один средь побоища, страж аргивян, оставался Волей недоброю: конь пострадал, пораженный стрелою. Ранил его Александр, супруг лепокудрой Елены, В голову, в самое темя, где первые волосы коней Идут от черепа к вые: опасное место; от боли 85 Конь заскакал на дыбы: пернатая в мозг погрузилась. Коней смутил и других он, крутяся вкруг пагубной меди. Тою порою, как старец, к коню пораженному бросясь, Припряжь отсечь напрягается, Гектора быстрые кони Скачут сквозь волны бегущих, отважного мча властелина, 90 Гектора! Тут бы старец жизнь погубил неизбежно, Если б его не узрел Диомед, воеватель могучий. Страшно воскликнул герой, призывая царя Одиссея: "Сын благородный Лаэрта, герой Одиссей многоумный! Что ты бежишь, обращая хребет, как в толпе малодушный? 95 Пику тебе, берется, вонзят бегущему в плечи. Стань, Одиссей, отразим мы от старца свирепого мужа".
Рек; не услышал его Одиссей, благородный страдалец; Мимо промчался, бежа к кораблям многоместным ахейским, Но Диомед, и один оставаясь, вперед устремился; 100 Стал перед конским ярмом геренского старца Нелида И к нему взговорил, устремляя крылатые речи: "Старец, жестоко тебя ратоборцы младые стесняют! Сила оставила, старость тебя удручила лихая; Немощен твой и возница, и кони твои не проворны. 105 Шествуй ко мне, взойди на мою колесницу; увидишь, Троса, кони каковы, несказанно искусные в поле Быстро летать и туда и сюда, и в погоне и в бегстве. Я их вчера у Энея отбил, разносителя бегства. Вверь ты своих попеченью сподвижников, сих же с тобою 110 Мы устремим на троян конеборных, да ныне и Гектор Узрит, в руке и моей способна ль свирепствовать пика!"
Так произнес; не преслушался Нестор, конник геренский; Старца приняв кобылиц, озаботились ими клевреты, Сильные двое, Сфенел с Эвримедонон славолюбивым. 115 Сами вожди совокупно вошли в колесницу Тидида; Нестор немедленно в руки приял блестящие вожжи, Коней стегнул, и пред Гектором быстро они очутились. В Гектора, прямо летящего, дрот Диомед устремляет; И в него не попал; по его браздодержца-клеврета, 120 Сына Фебея почтенного, Смелого Эниопёя, Коней браздами гонящего, в грудь поражает у сердца: В прах с колесницы он пал, и отпрянули в сторону кони Бурные; там сокрушилась его и душа и могучесть. Гектору сердце стеснила жестокая скорбь о вознице; 125 Но его наконец, невзирая на жалость о друге, Бросил и смелого окрест возницы искал; и не долго Кони нуждались в правителе; скоро достойный явился: Архептолем, Ифитид бесстрашный; ему он на коней Быстрых взойти повелел и бразды к управлению вверил.
130 Сеча была б, совершилось бы невозвратимое дело, В граде своем заключились бы, словно как овцы, трояне; Но увидел то быстро отец и бессмертных и смертных. Он, загремевши ужасно, перун сребропламенный бросил И на землю его, пред конями Тидида, повергнул: 135 Страшным пламенем вверх воспаленная пыхнула сера; Кони от ужаса, прянув назад, под ярмом задрожали; Пышные коней бразды убежали из старцевых дланей; С сердцем трепещущим он провещал к Диомеду герою: "Друг Диомед, оборачивай к бегству коней быстроногих. 140 Или не чувствуешь ты, не тебе от Кронида победа! Ныне его на бою громомещущий Зевс прославляет, Гектора; после, быть может, когда возжелает, дарует Славу и нам. Человек не преложит советов Зевеса, Сколько бы ни был он силен: могучее он, громовержец!"