Илимская Атлантида. Собрание сочинений
Шрифт:
– Неделю. Если с запасом – две, – ответил он.
– В протокол запишем – месяц, – твердо сказал отец Федор, – только скажите вашему начальству, чтобы не затягивали вывоз. Знаете, как у нас бывает…
Священник как в воду глядел. Когда Саша сказал начальнику о сроках вывоза, услышал такие слова, которые редко и от рабочих услышишь.
– У тебя в голове хоть что-то осталось? Или все в Афганистане вылетело? А меня же предупреждали…
– Кто предупреждал?
– Дед Пихто.
– Почему вы так со мной разговариваете?
– А ты не понимаешь?
– Не
– У меня такого желания нет. Я не собираюсь церковникам угождать. В общем так, тяни до последнего, сколько можешь, а там поглядим.
Саша не понимал такой открытой ненависти к церкви. Словно эти люди, живущие с ним на одной земле, были ему врагами. Подумав, начальник ударил кулаком по столу и подытожил:
– Вот что, Петров. Протокол осмотра подписал? Вот и занимайся вывозом сам, транспорта не проси. Можешь на тачке в свободное от основной работы время вывозить.
– Надеюсь, вы шутите?
Начальник враждебно посмотрел на Сашу.
От этого разговора лицо Саши стало бордовым, в горле пересохло. Он впервые получил от начальника нагоняй, на его взгляд, абсолютно незаслуженный. Неприятно задели слова об Афганистане, о его ранении, о чьем-то предупреждении. Видимо, Андрей Федорович не забыл своего бывшего работника. Саша зашел в свой кабинет, запер дверь и отключил телефон. «Что я здесь делаю? – спросил он сам себя. – Для чего работаю? Почему у меня нет близких друзей? Я же еще совсем молодой, а делаю какую-то стариковскую работу. И ради чего? Чтобы набить брюхо? Что ждет впереди? Ничего…». Ему хотелось заплакать, но слез не было. Он разучился плакать. Был на свете один человек, мама, которой он мог бы доверить свои беды. Но мама ушла в другой мир, откуда не возвращаются. Сейчас у него нет ни друзей, ни приятелей, ни любимой девушки. И хуже всего то, что никаких предпосылок к тому, чтобы они появились, нет. Прожитые дни мелькают, как близнецы-братья: работа, телевизор, иногда поход в кино. Ни целей, ни интереса, ни радости.
Как жить?
Вокруг столько людей, но все они – чужие. С ними по душам не поговоришь. А так иногда хочется остановить на улице первого встречного и излить ему свою душу. А коллеги по работе? О них и говорить нечего. С первых же дней работы на предприятии Саша почувствовал к себе пренебрежительное отношение. Непосредственно он подчинялся заместителю, но у того никогда не было времени поговорить, все-то он находился в командировках: то объекты сдавал, то дефицит выбивал, то конфликты разрешал.
Приходилось получать задания от начальника, человека опытного, но озлобленного. Он злился на всех, на молодых, которые быстро шагали по служебной лестнице, на старых, которые устали от работы и уже ничего не могли делать. Сотрудники его не любили и старались не заходить к нему в кабинет, так как заранее были уверены, что найдет повод для очередного разноса.
Начальству он угождал, как своему непосредственному, так и городскому. К нему давно прилипло прозвище – «хамелеон».
Саше от этого было не легче. Каждый день общаться с таким начальником для него была мука. И сейчас, успокоившись немного, он решил: надо найти другую работу. От этой простой мысли стало легче. Он включил телефон, отпер дверь.
За помощью по разгрузке склада Саша обратился к отцу Федору. Рассказывать про козни начальника не стал, сослался на вечные трудности, отсутствие транспорта и людей. Священник обещал содействие. За несколько дней все было убрано и перевезено на новое место. Даже мусор, что копился годами, аккуратно собрали в мешки и отправили на городскую свалку.
После подписания акта выполненных работ отец Федор попросил Сашу на несколько дней оставить старую охрану.
– Ты можешь это сам решить, или начальство просить надо? – спросил он.
Саша прикинул и решил: ничего тут преступного нет, тем более, что сторожа свой срок должны доработать.
– Думаю, начальству сообщать не надо. Это мелочь.
– Ну, тогда с Богом.
На том и расстались. Саша не спешил докладывать, что работа выполнена. Время, отпущенное ему, еще не закончилось. Через два дня, поздним вечером возвращаясь домой и проходя мимо церкви, он с удивлением увидел грузовую машину, стоявшую у входа. В церкви горел свет.
– Может, отец Федор что-то привез, – подумал он. Однако охранники наверняка позвонили бы. Он зашел в караулку.
Дед Степан, как всегда, смотрел телевизор. На столе были остатки ужина и недопитая бутылка пива.
– Ты чего расселся? Что за машина у склада?
– Машину пропустил по разрешению. Они здесь с утра работают.
– Где разрешение?
Дед Степан выдвинул ящик стола, достал лист бумаги. На бланке их управления был напечатан текст, который говорил о том, что организации такой-то разрешалось взять все, что нужно. Подпись своего начальника Саша хорошо знал, поэтому подделку увидел сразу. Печать была смазана. Одним словом – липа чистой воды.
– Дед Степан, ты что, порядка не знаешь? Почему не позвонил мне?
– Телефон еще вчера отключили.
– Значит, готовились заранее.
– Да что, Александр, бандиты, что ли?
– Может, и не бандиты, но воры – точно. Иди, вызывай милицию, а я попробую их задержать.
– Не лез бы ты, Александр, на рожон.
– Вот тебе номер телефона, дед Степан, это церковные хозяева, туда тоже позвони.
Проводив деда, Саша подошел к двери. В это время двое мужиков тащили что-то тяжелое. Присмотревшись, он понял – плиты с пола. «Вот сволочи! – подумал он. – Надгробия снимают».
Погрузив плиту в кузов, мужики снова зашли внутрь.
Саша своим складным ножом, который всегда был при нем, быстро проколол все четыре колеса у машины. Он надеялся, что милиция подъедет быстро. После этого он вошел в церковь. Перед ним открылась ужасная картина. Почти треть пола была разворочена. Двое мужиков забивали кувалдами клинья в еле заметные щелочки, а потом ломами переворачивали плиты. Некоторые от такого обращения раскололись на части.
На Сашу грабители не обратили никакого внимания, или сделали вид, что не обратили.