Илинара. Драготариус

Илинара с детства была не совсем обычным ребёнком. Однажды вместе со своим другом Егором она попадёт в передрягу, после чего обретёт четырёхлапую хвостатую спутницу и тягу к изучению паранормальных явлений.

Став взрослыми, они случайно столкнутся с серией необъяснимых и жутких убийств. Пытаясь выследить страшного и коварного убийцу, попадут в параллельный мир, называемый Драготариус. Здесь Илинаре предстоит найти преступника, отомстить врагу, встретиться со своей пропавшей семьей и познать истинную любовь.

Драготариус.

За сто тысяч лет до описываемых

Это был один из трёх миров, что незримо пересекались в пространстве параллельных Вселенных, и представляли единую тесную связку. Они граничили между собой энергетическими потоками и переходами, которые порой открывались в местах пересечения силовых линий. Один из этих миров, который отличался от двух других, был облюбован высшими сущностями. Одни называли их демиургами, другие богами. Они сами величали себя драгами, а свой мир называли Драготариусом. Изначально он был напитан мощной энергетикой сотворения, необходимой для создания живого, это-то и привлекало к нему высших.

Тегаус, был одним из драгов. Коварный прародитель тёмного пространства — Хаоса, правитель, которому подчинялась Смерть и Разрушение, он мог убить целые миры, наслав болезни, мор, катаклизмы и беды, мог уничтожить в мгновение всё вокруг, разметав на молекулы и атомы, а мог и вернуть к жизни. Хотя последнее он не любил и практически никогда не делал, считая, что единожды умершее не имеет больше шансов.

Он парил над растительным и животным миром, что создали Илинария — богиня истины или всего сущего, как ещё называли её, и Ардиана — повелительница флоры и фауны. Надо отдать им должное, творить под настроение они умели. Величественные леса тянулись на тысячи километров, покрывая землю зелёным ковром. Горы, высившиеся вдалеке, уходили вершинами в небо, словно желали коснуться солнца. Они грели свои обледеневшие макушки, сверкающие белыми нарядными шапками под лучами. Дальше лежал безграничный океан, владения прекрасной богини Олеании — покровительницы всего морского мира. Тегаус всматривался в блестящую поверхность воды, может, хоть сегодня покажется изменчивая, как и её стихия, женщина. Но гладь была спокойной, а значит и сегодня он не увидит её ярко-синие глаза, призывно припухлые губы и идеальные изгибы стройного тела.

«Проклятие! — пронеслось в голове. — Почему она избегает меня? Я что, недостаточно хорош для неё?» Противные мысли, бередящие душу, всплывали одна за другой. Он бросил ещё один взгляд в сторону водной стихии и резко развернулся. Что ж, он знает, кто его всё время ждёт и, пожалуй, отправится туда.

Богиня Агеда — повелительница морока, иллюзий, миражей, властительница серых туманов, заводящих в топь, а также всего того, что способно изменить реальность, поменять правду и вымысел, была зла. Тегаус опять отправился в сторону воды. «Проклятая Олеания, она снова забирает себе самое лучшее», — шептала она в отчаянии. Но тёмный шлейф неожиданно замерцал перед ней.

— Тегаус, — прошептала она и бросилась к нему навстречу, — ты вернулся?

— Конечно, — он обнял её стройное тело, в тёмно-сером переливчатом платье. От избытка чувств Агеда покрылась блестящей дымкой и замерцала от наслаждения. — С чего ты взяла, что я ушёл?

— Так, залетели мысли, — усмехнулась она, прижимаясь к нему уже обнажённым телом, по формам которого сокрушались лучшие скульпторы. Платье стекло с неё словно туман, демонстрируя женщину во всей красе.

— Думать вредно, — произнёс Тегаус, сильными руками приподнимая и усаживая её на стол, — особенно хорошеньким драгаткам.

— Ты, и правда, находишь меня хорошенькой? — влюблено спрашивала она, повинуясь его требовательным движениям и раздвигая ноги.

— Конечно, — он впился ей в губы и одним резким движением, безо всяких ласк и нежностей, проник в её горячую, ждущую его плоть.

— Никогда не бросай меня! — почти требовала она, отдаваясь ему вся без остатка. — Не бросай, — шептали её губы во время бурного оргазма, сотрясавшего их тела. — Не бросай, — она откинулась на стол почти счастливая.

— Постараюсь, — пообещал он, по-хозяйски сминая грудь, а сам уже смотрел в сторону водной глади, блестевшей вдалеке.

Через три дня Агеда поняла, что беременна. Счастью её не было предела, она ждала Тегауса в надежде сообщить ему, что у него будет сын, но бог Смерти и Хаоса спешил снова к безбрежной морской дали. Там в водах океана резвилась красавица Олеания, и драг был уверен, что сегодня она падёт к его ногам.

Через три месяца Агеда окончательно поняла, что её предали.

— Прости, сынок, — прошептала она, коченея от предательства, что вымораживало её изнутри. Она поднималась всё выше и выше в небо, которое теперь казалось ей пустым и бесчувственно-холодным. — Слишком больно, — выдохнула и рухнула вниз на горные вершины, торчащие копьями острых скал. — Будь ты проклят, Тегаус! — успела прокричать, перед тем, как рассыпалась серебристой пылью, разлетаясь в пространстве. Единственный способ, когда драги по своей воле могли потерять материальное воплощение и стать бесплотным духом, лишённым памяти.

От удара прокатился гул, начался камнепад, гора рушилась за горой, сотрясая землю. Куски скал падали в воду, и она закипала, превращаясь в водную пыль. От града камней море вздыбилось, и по нему пронеслась огромная волна, метнувшаяся на берег. Стихия бурлила, захватывая землю и снося всё на своём пути.

Когда плоть богини разлетелась на мириады частиц, она стала призрачным злобным духом, забывшим о своём прошлом. Но в тот момент, она была не одна. Нерождённый сын Тегауса, драг по крови и сути, лишился своего ещё не выросшего тела. В момент удара он вылетел из лона, что так негостеприимно отнеслось к нему, и попал под страшное проклятие. От этого его энергетическая сущность мгновенно потемнела и заклубилась над землёй чёрной пеленой, впитывая в себя ненависть матери, разлитую в пространстве и требующей отмщения. Так появился тёмный дух Моралус — сын Тегауса, существо, лишённое всего при рождении, кроме ненависти и жажды смерти.

За секунды прекрасный мир почти весь перестал существовать, превратившись в груды камней на тысячи километров.

— Как больно, — грустила Илинария через несколько дней, рассматривая затопленные и размытые леса, и порушенные горы, — всё пропало.

Слёзы капали из прекрасных глаз, когда она пролетала над местами, некогда бывшими её творением. Там, где горькие капли сожаления касались земли, появились источники с титановыми друзами, способные накапливать энергию мира. Но она не могла долго грустить.

— Создам драготаров, — улыбнулась своим мыслям, — пусть будут похожи на нас. Заодно научу управлять энергией и следить за этим миром.

Так на Драготариусе появились первые жители.

За пятьсот лет до описываемых ниже событий.

Моралус жаждал энергетической пищи. Он был вечно голоден, а проклятые драготары научились защищаться от него. Он помнил, как было время и пищи было в достатке, тогда он только рос и набирался сил для встречи с ненавистным ему драгом. Потом появились мерзкие для его понимания жрецы и жрицы. Моралус вздохнул. Они обратились к своей покровительнице, и та научила их создавать защитные амулеты.