Иллюзии не отбрасывают тени

Имранов Андрей Вадимович

// 0A. Мотивация персонала как залог процветания

Сергей открыл глаза и в первые мгновения никак не мог понять, что с ним и где он находится. Картинки недавних снов мешались в голове с недавними же воспоминаниями, и что из этого было настоящим, спросонья понять было непросто. Сергей помотал головой, приподнялся на локтях, огляделся. Серый тусклый свет лился из запыленного окна, освещая скудную обстановку комнаты: стол, стул, шкафчик у двери - на этом список предметов обстановки заканчивался, если не считать кушетку, на которой лежал Сергей. Чесноков встал, потянулся и подошел к окну. Провел пальцем по пыли - на стекле осталась полоса, через которую стали видны детали пейзажа и спина

Кира - он, обхватив колени руками, сидел на земле чуть левее окна. 'И что', - подумал Сергей, - 'он все время тут так сидел? Интересно, сколько я спал?' Уже собрался выйти из комнаты, но тут его взгляд упал на стол. На нем, покрытый все тем же толстым слоем пыли, лежал какой-то журнал. Сергей поискал взглядом что-нибудь, чем протереть обложку, не нашел, поморщился и вытер просто ладонью. Под пылью обнаружился коричневый картон с надписью 'Книга учета амбулаторных больных'. Заинтересовавшись, Сергей быстро пролистал журнал, но он был девственно чист - просто разлинованные листы плохой серой бумаги. Сергей зевнул и захлопнул журнал, что-то покатилось по столу и упало на пол. Сергей нагнулся, подобрал упавший предмет. Это оказался карандаш. Чесноков хмыкнул, подошел к окну, и уже поднес согнутый палец, чтобы стуком в стекло и привлечь внимание Кира, но передумал. Вернулся к столу, раскрыл журнал и напряг память. Написал 'CDX2112800', подумал, нерешительно дописал '2' и поставил звездочку. Присмотрелся - никаких новых символов на листе не появилось. Попробовал несколько других вариантов, результат был тот же - то есть - никакого. Сергей вздохнул и попытки прекратил - то ли он неправильно запомнил код, то ли этот код здесь просто не работал. Идти к Киру на улицу почему-то не хотелось, спать дальше - тоже. Какие-то смутные тревоги бродили на глубинах подсознания, никак не желая оформиться в мысли.

Одиночество - не болезнь, и не тоска. Одиночество - отсутствие себя. Ни поиски несмысла, Ни бег от пустоты, А скрип подкожно мышцы Сердечной, Пойманной в тиски...

Написал Сергей. Перечитал, усмехнулся. 'Мышцы', - подумал саркастически, - 'на какой же строке кода у вас, друг Чесноков, начинается сердце? И чего в нем, интересно, больше - нулей или единиц?'. Приложил острие карандаша к бумаге.

Сущность жизни - миров столкновения Раз и единожды стоит лишения. Кандалы вольности вновь обрываются Трезвость сознания в душе просыпается Переписаны мысли в глубине подсознания Программатор сбоит на сердечном дрожании Солнце, реальность мечты, жизнь мышления В изгибах извилин дремлют сомнения. Видимо это не жизнь, не посмертие, Уподобление вечному огню Ненастоящей конфорке с газом, Удушающей песню мою На корню.

– Это что?
– спросил вдруг кто-то из-за спины. Чесноков вздрогнул, выронил карандаш и повернул голову. Кир стоял рядом и вытягивал шею, рассматривая лежащие на столе предметы.

– Это ты написал?

– Я...
– Сергей поднял карандаш, - слушай, а зачем спецназовцам спать?

– Не спать, - ответил Кир задумчиво после некоторого молчания, продолжая читать, - а чувствовать усталость. Все просто, если усталость, как явление, в игре есть, то и спать в ней тоже можно. Ты это зачем написал?

– В каком смысле?
– удивился Сергей, - просто захотелось. Настроение какое-то мутное.

– Заметно, - сказал Кир, отодвигаясь от стола, - знаешь, что? Я тебе даже критиковать ничего не буду... но давай ты просто больше стихов писать не будешь?

– А что не так? Что тебе не понравилось?

– Все понравилось, - мотнул головой Кир, - прямо так все понравилось, что хочется взять автора и пристрелить, чтобы не мучался.

– М-да, - сказал Сергей, - то ли рецензент чересчур пристрастен, то ли первый стихотворный эксперимент оказался неудачным. Впрочем, неудивительно - у меня и раньше со стихами не складывалось, не то, что у Олдей. Но может ты все же почетче выразишься, что именно тебя так не устроило? Стиль, рифма?

– Ну... я так понял, насчет смысла и рифмы ты особо и не парился, типа поток сознания, да?
– Кир помолчал, потом покачал отрицательно головой, - не, знаешь, ничего определенно не скажу. Вроде и ничего такого неправильного нету... хотя, скажу прямо, я не любитель стихов, поэтому аргументировать толком не могу. Но впечатление такое, что написано это подростком переходного возраста, страдающим от неразделенной любви... особенно - второй стих. Извини, если задел.

– Да нет, ничего, - Сергей пожал плечами, - в каком-то роде я и есть подросток переходного возраста. Страдающий от неразделенной любви к жизни.

Кир фыркнул.

– Эк загнул. Знаешь, пиши лучше прозу, ну вот честное слово лучше выходит.

– Эх, - вздохнул Сергей, - десять минут как поэт, а уже понимаю застрелившегося Маяковского. Что читатели - дикари, дикари! Где им постигнуть тонкую душу поэта? Одиночество - вот удел творца, не желающего творить на потеху безликой толпы...

Кир тихонько засмеялся, Сергей пару секунд крепился, сохраняя на лице гордо-отрешенное выражение, потом не выдержал и присоединился.

– Ладно, - Чесноков махнул рукой, - но ты меня не убедил. Надо будет как-нибудь в более подходящем настроении попробовать. Что-то в этом есть...

– Только не в ущерб прозе, - отрезал Кир.

Сергей усмехнулся, посмотрел на исписанный лист.

– А, кстати, - вспомнил он, - я тут пробовал тот код написать, помнишь? Но чего-то ничего не вышло - я его неправильно запомнил?

– Я заметил, - сказал Кир, - правильно ты его запомнил - вон, самый первый, с двойкой. А не сработал он, потому что к этому журналу, я думаю, никакой распознавалки не прикручено. Кому какое дело, что ты тут понаписал? Да и не предполагалось, скорее всего, что в нем кто-то писать будет, он тут исключительно для вящего реализма.

– Ясно, - сказал Сергей, - не больно-то и хотелось. Долго я спал?

– Не знаю, - Кир пожал плечами, - около часа, наверное.

– Немного. Странно, потому что чувствую себя хорошо выспавшимся.

– А так это от настроек игры зависит - сколько надо спать, чтобы выспаться. Обычно везде сильно меньше, чем в реале - платить за это никто не любит. А здесь, я думаю, никто спать не ложится, поэтому реализмом времени сна никто себе голову не морочил.

– А зачем вообще спецназовцам уставать?
– спросил Сергей, но тут же сообразил и добавил, - не отвечай, я уже сам догадался.

Кир пожал плечами и собрался что-то сказать, но тут снаружи донеслись какие-то звуки и голоса. Кир метнулся к стене, пропал в ней, но через секунду снова появился.

– Наш полковник-майор вернулся, - сказал он, - не один, почему-то.

– А с кем?
– Сергей напрягся.

– С бойцами своими, вроде, - Кир пожал плечами, - во всяком случае, выглядят они так же, как и те, что раньше с ним были.

– Странно конечно, я думал он один придет. Пойдем разговаривать?

– Пойдем, че ж делать.