Иллюзии выбора
Шрифт:
— Где Владимир? — громко крикнула она.
Парни одновременно переглянулись и попытались увести Кас в сторону выхода, но девушка вырвалась, растолкав локтями всех, кто ей мешал.
Перед ее взором предстала неописуемая даже эмоциональными словами картина. Говорящий лежал без сознания посреди разрушенной в щепки лестницы. По его белоснежной рубахе растекалось багровое пятно. Кто-то попытался ухватить девушку за плечо, но Касси лишь отмахнулась, как от назойливой мухи.
Все происходило, как в замедленной съемке. Вот слева Стиратель перевязывал руки сломанной кукле, которая совсем недавно была девушкой,
Справа Александр выдернул толстый деревянный обломок лестницы из груди Владимира. Голин замахнулся, чтобы вколоть «Капсулу Здоровья» в плечо Влада, но его тело вдруг бесследно растворилось, будто не было никогда его в этом мире, словно не он совсем недавно улыбался и делал Кассандре предложение.
Ольена рыдала навзрыд, а серый в лице Бернар бережно обнимал ее. Щенок, отчаянно лая, бегал под ногами у людей. Кто-то выносил Касию и Бобби из дома. Кассандра видела кровь на одежде у обоих, но словно не хотела головой осознавать произошедшее. Слишком нереально. Слишком страшно. Безвозвратно.
Руку Касси щипало. Девушка посмотрела на нее и снова увидела кровь, вытекающую из глубокого рваного пореза. Она медленно капала на грязный пол — кап, кап, кап…
Кас хотела подойти еще ближе к лестнице, чтобы убедиться, что Владимира там действительно нет, но запнулась ногой обо что-то, лежащее на полу. Говорящая опустила взгляд и наткнулась на свой — теперь уже никому не нужный — подарок.
Он лежал в лохмотьях подарочной бумаги. «Вечная ночь» — учебник для взрослых с описанием того, как можно разнообразить сексуальную жизнь, нелепо выглядывал из обертки. Маленькая праздничная открытка, прикрепленная к книге, совершенно не подходила к этому месту, словно ее выдрали из чьей-то чужой счастливой жизни. В ней была всего одна-единственная надпись: «Я хочу быть с тобой…»
Кто-то небрежно затолкнул девушку в открывшийся посреди комнаты портал. Пропал холл полуразрушенного дома, исчезли последствия взрыва, осталось лишь больничное крыло на третьем этаже Палаты и снующие туда-сюда работники.
Капитан космического корабля Владимир Беорг очнулся на борту в совершенном одиночестве. Давящую тишину разрывал писк аппаратуры, которая кричала о том, что судно сместилось с выставленного курса.
Растерявшись, мужчина потратил десяток минут на то, чтобы отыскать хоть одного члена его экипажа. Прочесывая все комнаты, задыхаясь от бега, он отчаивался с каждой минутой все больше и больше. Световые лампы мелькали, то сопровождая его путь кромешной темнотой, то ослепляя глаза резкими вспышками.
Вещи упали на пол, кое-что разбилось вдребезги, когда корабль начало трясти с неимоверной силой. Сирена, предупреждающая об опасности, орала благим матом, оповещая его о смене траектории полета. Двести таких родных и дорогих ему человек пропали бесследно, словно их и не было с ним, и это выбивало его из колеи.
Владимир влетел в центр управления и увидел на экранах проносящиеся мимо корабля грозди метеоритов. Судно только чудом еще не встретилось ни с одним из них, но и эта ситуация была уже не за горами. Собравшись с мыслями, он попытался успокоиться, медленно вдыхая и выдыхая. Он самостоятельно вручную изменил курс, выключив автопилот на бортовом компьютере, и отправился обратно на свою планету. Да только
«Где?»
Если бы больше четырех тысяч кругов назад Александр не забрал вместе со своим первым трофеем и всю его обширную команду… механик из рабочего отсека по неосторожности сорвал бы защитный клапан, и уже через несколько часов на подлете к орбите корабль бы настиг свой фееричный последний путь. Но Александр забрал, коря себя всеми последующими кругами за излишнюю жалость к людям.
Самый молодой в истории полетов капитан космического корабля КАС–314 вернулся из незаконченного вылета одиноким героем — единственным, кто оказался на борту. Его встречала до боли в голове громкая толпа народа. Выйдя на трап, Владимир прикрыл лицо рукой, ослепленный вспышками фотоаппаратов вездесущих журналистов. Чуть в отдалении, за границей плетеного железного забора, стояли экипажи медицинской помощи и пожарные машины.
Его за руки вытащили с трапа, тут же укладывая на совершенно не нужные носилки. Влад не сопротивлялся, а лишь устало прикрыл глаза, проваливаясь в беспросветную тьму. Ему снилась красивая девушка, но ее очертания расплывались, оставаясь в памяти огромными карими миндалевидными глазами и ворохом темно-русых локонов.
Открыв веки, мужчина резко сел на кровати, осматриваясь по сторонам. В просторной палате медицинского центра, где стены угнетали своей едкой белизной, кроме него оказалась и медсестра. Девушка стояла к нему спиной, но ее волнистые темно-русые волосы рассыпались по спине, прямо поверх кипенно-белого халата.
— Здравствуйте, — проговорил Владимир.
Испугавшись, девушка вздрогнула, но все же обернулась к нему. Ее миловидное лицо выказывало растерянность, хотя она и пыталась робко улыбаться, теребя пальцами край халата.
— Как вы себя чувствуете? — ее тихий голос музыкой прокатился по комнате.
— Я? Хорошо, — спокойно ответил он.
— Тогда я сейчас позову доктора. Извините, что разбудила. — Девушка спешно направилась к дверям.
— А вы мне снились. — Слова прилетели ей в спину и даже заставили остановиться.
— Надеюсь, сон был хороший? — она чуть обернулась и посмотрела на него с улыбкой.
— Да, но там вы мне так и не сказали, как ваше имя.
— Анастасия. — Щеки ее покрылись румянцем.
— Настенька. Красивое имя. А разрешите пригласить вас в кафе?
— Разве только в кафетерий на первом этаже. Вам ведь здесь минимум до завтра лежать.
— Жаль.
— Вы не хотите идти в кафетерий? Зря. Здесь очень вкусно готовят.
— Жаль, что лежать только до завтра. Вдруг вы не дадите мне свой номер телефона за это время.
Она улыбалась открыто и весело, рассматривая его.
— Я все же пойду за доктором. Зайду к вам чуть позже.
Владимир не хотел думать о пропавшем экипаже, так как эти мысли заставляли его погружаться в апатию. Он будто находился в прострации, разговаривая сначала с врачом, а потом уже и с руководителем. Его ничего не беспокоило, кроме исчезновения людей. У него ничего не болело, разве только душа. Начальник космического центра пришел не один, а вместе с психологом. Они задавали разные вопросы, что-то записывали в блокноты, а на прощание Михаил Андреевич по-отечески похлопал его по плечу и выразил благодарность за сохранение корабля.