Иллюзия греха. Поддельный Рай
Шрифт:
– Сейчас начнется ярмарка тщеславия, – как-то невесело произнесла она, обращая мое внимание на сцену, куда как раз выходил распорядитель. – Интересно, во сколько миллионов в этом году оценят девичьи слезы.
Я с опаской покосилась на нее.
Дамочка не просто озвучивала крамольные мысли, она не боялась этого делать в открытую. Здесь, в Квартале, перед незнакомкой, которую видела в первый раз. Да кто она, черт возьми, тогда такая?
– Дамы и господа, – зычный голос седовласого франта разнесся по залу. – Рад приветствовать всех вас здесь, в святая святых, где собраны жемчужины красоты Панемского Государства, – он махнул рукой и потайная дверь за его спиной открылась.
Какое лицемерие! Я так плотно сжала челюсти, что зубы заныли от глухой боли.
– Утром… – распорядитель подвел к себе одну из суккубов и пальцем заставил ее приподнять подбородок, и, как на демонстрационном материале, показал. – Утром вы обязаны снять с девушки ее очаровательное колье и вернуть украшение в Квартал, а свою гостью отпустить с причитающимися ей дивидендами.
Я все же скрипнула зубами. Вернувшийся Артур, ободряюще погладил по плечу. Мне следовало лучше сдерживать себя, но спокойствие с каждой минутой давалось мне все с большим трудом.
– Итак, начнем! – помощники вытащили к распорядителю трибуну и вручили молоток. – Первый лот – мисс Брайна Ашторс.
Из рядов иллюзорниц выступила миловидная шатенка, она была слегка полновата, но что-то мне подсказывало – вес дамочка наедала не просто так.
Распорядитель же принялся нахваливать Брайну, расписывая все ее достоинства, в конце озвучил цену:
– Начальная ставка – тридцать миллионов!
Я едва не подавилась. Артур не шутил, когда говорил, что здесь за ночь прожигают состояния. Баснословные деньги, феерически огромные.
Зал же молчал, желающий прикупить ночку с мисс Ашторс не нашлось. Тянуть дальше, выжидая, распорядитель не стал:
– Следующий лот, – объявил он. – Мисс Симона Лэнд.
Сценарий повторялся. Суккубов расхваливали, но покупателей не находилось, а вот стоимость начальных ставок все возрастала.
– Мисс Лизабет Фокс, – прозвучал голос ведущего, и я вздрогнула. – Дочь покойного миллиардера Аластара Фокса. Судьба изрядно потрепала бедняжку во время войны. Она голодала, ютилась по сараям, спасая свою жизнь, но к счастью – наши доблестные солдаты нашли ее и сберегли от ужасной участи, быть убитой вражеской пулей. Уже несколько лет мисс Фокс живет в тепле и уюте Квартала, и как вы можете убедиться, – ее красоту и изящество не смогла повредить даже война. Чего, к сожалению, нельзя сказать о голосе. Лизабет нема, но это скорее ее милая изюминка, чем недостаток. Ведь мы, мужчины, знаем, как порой раздражает женская болтовня!
По залу раздались смешки. Большинство шутку явно оценило.
– Цена – сорок пять миллионов!
Нервно впилась пальцами в руку Артура, наверное завтра там останутся синяки. Я не смотрела на мужчин-толстосумов, размышляющих над тем, готовы ли они отстегнуть целое состояние за ночь с Лизой, я смотрела сестре в глаза. Так же, как и она в мои.
Казалось, мгновения растянулись в вечность, прерванную голосом распорядителя:
– Следующий лот – мисс Маранда Старк!
Лиза сделала шаг назад, а из толпы суккубов вышла кукольного вида брюнетка с огромными, по-детски наивными глазами. Мужчины
– Пятьдесят миллионов!
Что тут началось.
– Пятьдесят один!
– Прибавляю!
– Пятьдесят пять!
Ставки выкрикивались одна за одной, я же следила за реакцией несчастной. С каждым повышением цены она едва заметно вздрагивала, понимая, что ее судьба на сегодня уже решена, вопросом оставалось –лишь с кем она уйдет.
– Сто миллионов, – лениво бросил кто-то, и все обернулись на Председателя Совета управления. Свою ставку Фредерик Кранмерд произнес с победным выражением лица, явно с удовольствием перебивая всю игру своим конкурентам.
В зале воцарилась тишина. Лишь стук молотка…
– Сто миллионов, раз. Сто миллионов, два. Сто миллионов…
– Сто пятьдесят! – со стула встал Деймон Сакс, оглядел весь зал, остановился взглядом на Кранмерде и спросил, словно бы у всех, но я почему-то поняла, что адресовано это Фредерику. – Кто больше?
Скрип зубов рыжего, казалось, услышали все.
Три новых удара молотка, и Миранду Старк подтолкнули со сцены прямо в руки покупателя.
– Продано! – возвестил распорядитель, а у девчонки же из глаз брызнули слезы.
Дальнейшая ее судьба была словно никому не интересна. Объявили следующий лот, и зал потонул в новой схватке торгов. Казалось только я, слежу, как двое – Деймон Сакс и еще совсем девчонка Миранда, покидают зал
– Взгляни на это иначе, – произнесла Анжела, прочитав эмоции, бурлящие у меня внутри. – Завтра она обретет свободу, пускай через боль и слезы.
Я перевела взгляд на нее. Плохой из меня выходил шпион, если абсолютно незнакомый человек разгадал меня за две минуты.
– Когда я впервые оказалась на этих торгах, то плакала. С какой стороны не посмотри, но для женщин это тяжелое зрелище. Ты еще вполне сдержанно себя ведешь, – подбодрила она.
– Вы здесь каждый год бываете? – почему-то спросила я.
Она кивнула.
– Положение обязывает, уже многое повидала. Вот помяни мое слово – Кранмерд сегодня тоже не уйдет один. Эти двое всегда уходят не одни.
Анджела как в воду глядела. Своя суккуба досталась и Фредерику. Пусть и дешевле, но он выкупил финальный лот. “Вино с выдержкой” – как выразился распорядитель, ту самую рыжую с потускневшим от времени клеймом.
Кажется, она была даже рада.
Хотя это было не удивительно. Неволя, пусть и в золотой клетке, ломает. Я была даже не уверена, что сама смогла бы стойко выдержать десяток лет в этом месте и не свихнуться.
– И все же, не понимаю, – пробормотала я. – Какой смысл покупать девственниц, пусть и суккубов, ради одной ночи? От того, что они видели фантазии сотен мужчин, они не стали опытнее в постели, да и неужели самим мужчинам понравится бесчувственное полено в постели, либо отбивающаяся и заплаканная жертва.
Я надеялась, что ответ мне даст Артур, но вместо него, сопроводив свои слова злым саркастичным смешком, ответила Анджела:
– Ты удивишься, когда с возрастом узнаешь, какие ужасные вещи порой возбуждают мужчин. Меньшее и самое безобидное из них – женские слезы во время секса. Что же касается неопытности суккуб, то в этом весь и смысл. Быть первым, отобрать добычу у соперника, показать, кто главный на этом празднике жизни, – она махнула рукой в сторону уходящих со сцены иллюзорниц. – Заметь, по итогу купили самых дорогих, как и в прошлом году, и все сезоны до этого. Даже не будучи гадалкой, я уже сейчас могу сказать, кто уйдет с торгов в следующий раз.