Иллюзия любви
Шрифт:
– Тоже деньги! – обрадовался парень.
Он улыбнулся открыто, очень вежливо расплатился и, уходя, сказал:
– Не обижайтесь! Давайте будем друзьями. Меня зовут Александр. А вас?
Валентина колебалась: зачем ей это знакомство?
– Скажите, и я буду знать, что вы простили меня! Без этого не уйду!
– Валентина Дмитриевна! – сказала она, лишь бы он скорее отвязался.
Он забрал вазу.
– До свидания, Валя, – и ушел.
2. Валентина. Ужин с дочерью
Этот нахальный мальчишка весь вечер не выходил у Гаврюшиной из головы. Он показался ей похожим на артиста, не на кого-то конкретно, а так, в целом, – на артиста: высокий, стройный и
Валентина загнала машину в гараж, прошла пешочком до дома, в ближайшем продуктовом приобрела кое-что на ужин.
Нелька, как обычно, в своей комнате слушала музыку.
– Неля, возьми у матери сумки, – крикнула Валентина из прихожей. Нелька неохотно притопала к ней. Валентина передала ей пакеты, сняла уличную обувь и вздохнула.
– Устала я, день трудный был. Ты ела что-нибудь?
– Пиццу.
– Могла бы нормальной еды приготовить. Ты же уже взрослая девочка! Шестнадцать лет. Я в твои годы…
– Всю семью ужином кормила, – перебила ее Неля. – Мама, ты опять! Что ты всегда ворчишь, как бабка старая?
Валентина махнула рукой.
Вечер снова повела на кухне. Готовила она всегда сама. Посторонних в своем доме Гаврюшина не особенно любила, поэтому постоянной домработницы не держала. Была, правда, Лена, которая приходила по пятницам, убирала в доме, стирала, гладила и кое-какие другие хозяйственные поручения выполняла по мере надобности. Но она бывала только раз в неделю, не чаще. Лена была аккуратная, молчаливая, в друзья не набивалась, в отношениях держала дистанцию, и Валентина это ценила.
– Как дела в школе? – спросила Гаврюшина Нельку уже за ужином. – Двоек много нахватала?
– М-а-ама, – Неля чаще всего это слово произносила с одинаковой интонацией – недовольной. – Почему сразу двоек? По географии четверка за контрольную, по алгебре тройка.
– Может, репетитора нанять?
Нелька опять недовольно поморщилась.
ЕГЭ ей предстояло сдавать только в следующем году, и пока совсем не хотелось перегружать мозг.
– Ирина Анатольевна предлагает нам поехать в Крым на фестиваль, – сообщила Неля. Ирина Анатольевна была руководителем танцевальной студии, в которой Неля уже шесть лет занималась.
– И сколько это удовольствие будет стоить?
Неля помялась немножко и призналась:
– Тридцать тысяч за четыре дня.
– Ничего себе, – воскликнула Валентина. – Золотой фестиваль, однако.
– Мама, в эту сумму экскурсии входят, и гостиница, и проезд, и участие!
– Это очень дорого.
– Ма-а-амочка, – протянула Неля. – Хочешь, я у папы попрошу?
– Тут хочешь не хочешь, придется просить. У меня таких денег нет.
С Павлом, отцом Нельки, Валентина развелась всего два года назад. Тяжелый был, болезненный разрыв. Поженились они в юности, еще когда учились в институте, – была у них неземная любовь. Начинали семейную жизнь в общаге. Жили бедно, но весело. Не было у них олигархов родителей, и во всем они рассчитывали только на себя. Павел после института по специальности работать не пошел. Сначала для чужого дяди перегонял машины из Германии. Опасная работа была, каждый раз Валентина богу молилась, чтобы живой приехал. Потом он стал на свои деньги покупать авто в Германии, пригонять в Россию и продавать, а через некоторое время уже сам стал нанимать людей, чтобы для него пригоняли. У него сейчас несколько автосалонов по всему городу, поднялся мужик.
И все было бы хорошо, но, когда и ему, и Валентине чуть за сорок было (они ровесники), у него вдруг новая любовь вспыхнула к двадцатилетней девушке, менеджером по продажам она была у него в фирме или менеджером по рекламе – Гаврюшина не вникала. Нет, бывший муж Валентину не обидел: и квартиру оставил большую в престижном районе, и машину, а лавку эту сувенирную подарил задолго до развода, чтобы она не скучала, и дочку обеспечивал, и так деньгами помогал, когда попросят. Грех, конечно, жаловаться. А что касается душевной раны, которую он бывшей жене нанес… Что ему боль, которую она испытала от его предательства? Что ему ее разбитые мечты? Это вещи нематериальные. Павел об их существовании догадывался, конечно, и по мере возможности деньгами старался загладить, так сказать компенсировать моральный ущерб, только Валентине от этого легче не становилось. Уж лучше б он совсем исчез из ее жизни. Его бы тогда проклинать можно было, а так, вроде, и не за что: страсть у него проснулась к другой женщине, а к ней вот остыл – бывает такое сплошь и рядом.
Любовь, которую Валентина все годы берегла в своем сердце, оказалась ненужной. Павел выбросил ее, эту Валину любовь, из своей жизни без всяких сожалений, как просроченный йогурт из холодильника. Очень тяжело перенесла разрыв Валентина, чуть с ума не сошла, сдохнуть хотела. До сих пор не совсем отошла, хотя смирилась.
Особенно обидным было то, что – а в наши дни это большая редкость и совсем не модно – Павел был ее первым и единственным мужчиной. Поэтому с другими отношения как-то не складывались.
– Я сама ему позвоню, – сказала Валентина дочери. – Когда ехать-то нужно? От родителей сопровождающие нужны?
– Пусть малыши с сопровождающими едут! А мы сами справимся.
– Да, конечно.
Валентина насмешливо улыбнулась.
– Совсем скоро фестиваль, выезжаем двадцать четвертого декабря, – сказала дочка.
– Ага, дожить надо.
– Куда мы денемся?
3. Сашка. Вечер с Толстомясой
– Где ты все таскаешься, Сашок? – спросила низким голосом дородная женщина неопределенного возраста: трудно было сказать – то ли ей тридцать пять, то ли шестьдесят, едва Солохин появился на пороге ее дома.
– Конфетка моя, ты скоро узнаешь, – сказал Сашка и потрепал ее по подбородку.
– А это у тебя что? – женщина показала на пакет в его руках.
– Сюрпри-и-из!
– Покажи!
– Не сегодня.
– Нет, покажи! – женщина говорила басом, но вела себя как маленькая капризная девочка.
– Тут кое-чего не хватает. Потом.
Женщина потянула толстую руку. Солохин уклонился.
– У тебя завтра день рождения, завтра и подарю.
– Я теперь не усну от любопытства. Сашенька, покажи.
– Ну ладно, – Сашка вытащил вазу. – Заранее не поздравляют…
– Какая красивая, с золотом!
– Я знал, что тебе понравится.
Еще бы не понравилась – как раз в ее вкусе: большая, мощная и блестит.
Женщина поставила вазу на столик, обхватила Сашку за шею и поцеловала долгим смачным поцелуем.
День рождения у самого Сашки Солохина тоже был недавно – ему исполнился четвертак. Сашка был хорош красотой молодого здорового мужчины и очень обаятелен. А кроме того умен, умен в той достаточной степени, чтобы никто не мог назвать его тупицей. И третье качество, которым он обладал, неизменно привлекательное для женщин, хотя пользоваться им нужно осторожно, – это образованность, иначе сказать культурность, интеллигентность. Солохин был человек культурный, причем так воспитывался с рождения – его родители преподавали в музыкальной школе и общение водили с деятелями искусства, людьми тонкой душевной организации, умными и талантливыми. В такой среде он вырос, таким был сам, но умел это скрывать, потому что культурностью в обществе нужно пользоваться осторожно – так же, как и умом. Чтобы не показать себя выше других, чтобы окружающие не чувствовали себя рядом с тобой темными и ничтожными. Сашка умел быть культурным в той мере, чтобы это нравилось его клиенткам, очень скромной, честно признаться, мере. Его сегодняшней клиентке нравилась Верка Сердючка – это уже говорит об уровне культуры: он был минимальный. К сожалению, эстетствующие дамы в большинстве своем бедны как церковные крысы, а состоятельные женщины от серьезного искусства, как правило, очень далеки.