Иллюзия Реальности
Шрифт:
— Эмбер? Все в порядке?
— Да, — ответила я скоро. Поднялась на ноги, схватила полотенце, добытое из шкафа, и обернулась им, — Я в душевой.
Удостоверившись, что со мной все в порядке, Адам завозился в коридоре. Я слышала, как он тащит что-то на кухню. Наверняка пополнил дом продуктами. А затем скрипнула щеколда и дверь открылась. Парень шагнул внутрь, закрыв за собой, чтобы не пустить холод, и заполнил все крохотное пространство комнаты. Зеркало запотело, потолочная лампа светила слабо, а пар плясал вокруг нас.
— Новая форма?
Белоснежная кофта без пятен крови и песка, темные брюки, ремни и расстегнутый жилет. Адам смотрел на меня и хитро улыбался. Я немного смутилась,
— Что такое?
— Я не узнал свой бокс. Ты трудилась весь день?
— Увлеклась немного, — пожав плечами, я почувствовала руки Адама на талии, — А как ты? Все в порядке.
Командующий уже не смотрел мне в глаза. Он вытащил заправленный конец полотенца.
— Адам?
— Я сделаю ужин. Я все сделаю для тебя… Ты очень красива, — прошептал блондин, склонившись надо мной тенью. Взгляд затуманен страстью, губы полуоткрыты. Полотенце упало, парень шагнул вперед в душевой каменный трап. Губы мужчины обожгли поцелуем шею, плечи, обнаженную грудь. Мы задели кран и сверху на головы полилась теплая вода, но это нисколько не остановило распаленное желание мужа. Его форма намокла и через пару минут была отброшена в сторону к полотенцу.
После парень действительно взялся готовить ужин. Я смеялась, слушая истории о том, как он жил здесь ранее. Истории первых походов в местные запрещенные, но существующие питейные заведения. Первые выходки и наказания за них. Все в жизни до того, как он дослужился до командующего.
Я пила горячий чай с травами из гарнизона, сидела в полотенце и наблюдала за супругом с взъерошенными влажными волосами и в набедренном полотенце того же белого цвета, как у меня, танцующем над блюдом у тонкой надставной плиты.
Из чистых окон виднелось, как всегда, черное небо с огнями станций. Пожар давно погас. А дома пахло травами. Это простое счастье, к которому я так долго стремилась. Но где-то в груди все равно свербело от тревоги. Тревоги потерять это…
Прошло три дня. Я провела их дома, встречая Адама по вечерам и провожая ранним утром. Этого времени хватило, чтобы немного обжиться и привыкнуть к новому дому. Супруг решил проблему со светом, питанием и бытовыми нуждами. На мои плечи свалился быт, который был приятен после стольких поездок. Уютное гнездышко куда приятнее бесконечных скитаний.
Все эти дни мы ни с кем не связывались и никого не предупреждали о том, где находимся. Информация о назначении в город лесорубов хранилась в тайне.
А вот выбранное Адамом назначение в приграничные зоны Пустоши принесло свои плоды для местных войск. Толковых руководителей в Сильве не хватало. Многие перспективные командиры рассредоточились по наиболее безопасным и, в какой-то мере, богатым секторам.
Супруг получил под командование большой отряд солдат. Они патрулировали границы, облачаясь в маскировочную зелено-черную форму, боролись с диверсантами и тренировались на полигонах, повышая боевые навыки подвезенных с границ Андариона новобранцев. Адам чувствовал себя здесь отлично. От раны на его плече остался только шрам. Все выглядело так, будто пулевое ранение мужчина получил пару месяцев назад, а не пять дней. Он был в своей среде, привычной и знакомой. Мужу в Сильве дышалось легче, несмотря на частый смог дыма и откровенно сложные условия существования. Не знала бы о том, что идет война, сказала бы, что Адам счастлив. За пределы бокса, устав от постоянного однообразного вида из окна на три дома и чернеющие леса за их крышами, я вышла утром четвертого дня. Адам не был против. Он знал, что не сможет прятать меня в стенах постоянно. Поэтому выделил время до обеда и провел мне настоящую экскурсию, показав, где находится продуктовый склад, где найти штаб, в какой части Сильвы построены рабочие сектора и как вообще устроен город лесорубов. Со вчера поднялся сильный ветер. Стало прохладно. Я вышла в город в новой одежде, добытой Адамом. Очередной набор вещей, подошедших мне по размеру и вписывающихся в местный колорит — коричнево-черная одежда с зелеными элементами, имитирующими направление деятельности сектора. Может, когда-то, здесь люди действительно видели зеленые леса, но не теперь.
Одежда с отличиями Сильвы по цветы, в остальном походила на те, что носят в Диалоне — широкие многослойные легкие штаны, белая тонкая кофта с укороченным рукавом и вторая сверху тонкая, темная с шарфом-капюшоном, которым можно было укрыть лицо от пылевой бури. Мне нравилось сливаться с местными, нравились их костюмы и то, как они относились к камням. Почти у всех девушек висели шнурки на шее со своим камнем. Подобно им, я не снимала свой.
Одно я сделала иначе — предусмотрительно перевязывала запястье с кодом, чтобы более никто не мог опознать меня как бывшую сестру Дома Мира. До сих пор знак отличия не приносил мне ничего, кроме проблем.
— А там что? Площадь?
Мимо нас пронеслась тяжелая военная машина. Ранним утром на улицах было немало военных, а простые гражданские пережидали дома. Они появлялись позднее, когда становилось тише. Мы шли по прямой улице вдоль одинаковых многоэтажек серого цвета и одинаковых дворов, устроенных в каждом квартале. Единственное, что выбивалось из общей гаммы — светлая, почти белая площадь впереди.
— Да, — Адам крепко держал меня за руку, а я пыталась удержать капюшон на голове. Ветер усилился, пыль летела в глаза. Впервые за все время, проведенное в Пустоши, я увидела облака на небе. Они проносились в сторону леса, — Главная площадь Сильвы. Здесь проходя митинги, демонстрации, оповещение населения сектора, суды и показательные казни.
— Казни?
— Город на границе Черного леса порой требует запугивания.
Я поморщилась от услышанного. Мы как раз вышли на широкую площадь, вымощенную белым камнем. Справа возвышалось двухэтажное здание с колоннами и большой площадкой с мелкими ступенями вверх. Перед ней стояли два высоких столба с обелисками в форме летящих к небу космических кораблей. Сами столбы и статуи настолько белые, что на фоне черного неба они выглядят подсвеченными изнутри. Можно поверить, что оба вот-вот сорвутся с платформы и устремятся к звездам. Монументальное величие вызывало чувство восхищения и страха одновременно. Подобная архитектура создана для поддержания величия власти или веры. Второе я так и не вспомнила. Во что верят люди Пустоши? И кому молится Андарион?
Я огляделась. Людей здесь нет. Как и вся Сильва, площадь закрыта каменными плитами, без намека на присутствие растений. Как будто близость Чернеющих лесов вызвала неотвратимое желание уничтожить все деревья, клумбы и траву.
— Ты в порядке?
От Адама невозможно скрыть перемену настроения. Он положил руку мне на плечо и с заботой посмотрел в глаза.
— Не совсем. Я думаю о пленных. Что будет с ними после суда?
— Зачем ты тревожишь себя этим? Я держу вопрос на контроле. Никто не заговорит с ними без моего ведома.
Мне было сложно говорить, почему я переживала. Теперь я на другой стороне и должна отречься от прошлого. Только все эти дни воспоминания хаотично возвращались. Я вспомнила как играла в кости с ребятами в отряде Пустынных скатов. Как впервые передвигалась на устройстве скольжения по песку, имитируя крылья вымершего животного, как любила книги о Земле, к которым меня потянуло в Андарионе, как встречалась тайком от Итана с Эбеном. Архитектор недолюбливал лекаря, ведь тот постоянно пытался уговорить меня отречься от работы и ценностей повстанцев.