Иллюзия
Шрифт:
И снова эта нотка… Савитар знал о предках Ника больше, чем хотел признать.
– Ты был там?
Савитар покачал головой.
– Это случилось задолго до моего рождения. Но я знаю, что значит потерять все, что любишь и не быть способным это остановить. Увидеть, как то, что ты любишь больше всего, прокляли из-за слепой глупости и страха. Это кошмарная жизнь, - он перевел взгляд на Баббу. – Я уведу столько, сколько смогу.
Савитар вышел, прежде чем Ник успел сказать хоть слово. Через несколько секунд
Не способный вынести это, Ник отвернулся от драки и поднял руку, чтобы закрыть глаза от мониторов.
– Nos morituri te salutamus.
Бабба приподнял бровь.
– Прости, что?
– Идущие на смерть приветствует тебя.
Бабба, фыркнув, схватил арбалет и подтолкнул Ника к лестнице.
– Да, но, если ты умрешь, я больше не увижу своего сына. А сына я люблю. Так что не делай глупостей. Ты слышал меня?
– Слушаю, хозяин. Но я никогда не повинуюсь, - Ник похлопал его по руке. – Видишь, в этом разница между мной и твоим ребенком.
– А вот этим отличается твоя мама и я, - Бабба поднял и перекинул его через плечо.
Ник изо всех сил старался вырваться, но Бабба был хуже осьминога не стероидах.
– Эй!
– Экать будешь лошадям, мальчик, - Бабба быстренько запер Ника в маленькой укрепленной комнатке.
От гнева в его глазах потемнело. Ник долбился в железную дверь. Но как и ожидалось, Бабба совершенно проигнорировал его. Ярость его росла. Ему никогда не нравились маленькие пространства, а это серьезно бесило его.
– Выпусти меня! – крикнул Ник.
Ни ответа.
Ник оскалился, но затем ухмыльнулся, вспомнив кое-что, чему научил его Бабба. Не важно насколько укреплена дверь, всегда есть уязвимое место…
Петли.
Они всегда были внутри комнаты. Даже в туалете.
– Запер меня… Я тебе кое-что покажу, мальчик, - пробормотал он, снимая один ботинок, затем потянулся к крючку для одежды. Вырвав его, он привязал его к импровизированной пике, которую держал у верхней петли двери. Затем он использовал ботинок, чтобы вбить крючок.
Вначале не происходило ничего, но через несколько минут стержень дверной петли начал приподниматься. Покончив с ним, Ник перешел к средней дверной петле.
Работая, он услышал снаружи звук борьбы. Она приближалась. Он понятия не имел, кто побеждает. Но кому-то было туго, и он молился, что не Баббе.
Он перешел на нижнюю петлю, когда дверь вырвали и отшвырнули назад. Стоя на одном колене с ботинком в руке, Ник встретился с яростным взглядом Торна. Торн, не говоря не слова, схватил Ника за руку и поднял на ноги.
В кои-то веки, Ник попридержал язык, увидев Марка, маму и Баббу в окружении демонов. Бабба прижимал маму к груди, пока та безудержно рыдала. Пришла другая группа и бросила либо мертвого, либо потерявшего сознание Савитара в фойе.
– Говорил же, тебе от меня не сбежать.
Ник все еще молчал, хотя Торн зажигал в нем каждую частичку его каджунской крови. Он был слишком занят тем, что рассматривал врагов вокруг, в поисках выхода.
Торн снова схватил его за руку.
– А теперь мы…
– Не трогай меня! – рявкнул Ник, убирая руку от Торна. – Ну нужен я тебе, ладно. Отпусти мою маму. И Баббу и Марка.
Торн рассмеялся.
– Здесь ты бессилен.
– А вот тут ты, мальчик, ошибаешься, - Ник привлек всю свою смелость и прямо стоял перед врагами. – Я - Малачай.
Конечно, это впечатлило бы гораздо больше, если бы на нем были оба ботинка. А не один в руке, но то, что он выглядит, как идиот, никогда не останавливало его от храбрых поступков. И естественно уже никак не испортит этот тупой день.
Ник бросил ботинок на пол и выпрямился во весь свой невпечатляющий рост, который едва доходил до груди Торна. Но он все равно не позволил себя запугать. Или отказывался показать Торну, что его пугает могущественное существо, крупнее по размеру.
Торн сжал его горло.
– Ты Малачай без сил. Знаешь, кем ты в этом случае становишься?
Самый очевидный ответ – мертвецом. Но Ник никогда не отвечал первое, что придет в голову. Иначе жизнь была бы слишком простой.
– Серьезно взбешенным человеком. У меня комплекс неполноценности коротышки, приятель. Так, для сведения.
Игнорируя это, Торн наклонился и прошептал Нику на ухо.
– Нет, дружок. Это делает тебя наживкой.
Ник фыркнул.
– Поверь мне, ты не хочешь поймать то, что желает отобедать мной. Встречал парочку таких. Они гарантированно вызовут у тебя еще большее несварение желудка, чем я.
– Ой, даже и не знаю, Акри-Ник. Сими думает, что для пищеварения ничего не может быть хуже, чем голубоглазые каджуны. Их тяжело глотать. Все время пинаются, а еще много кричат.
На лице Ника медленно расплылась улыбка, самый чудесный певучий акцент на свете. Благословенный акцент, который принадлежал одному знакомому ему существу.
– Сими! Добро пожаловать на посиделки, дорогуша. Так рад тебя видеть! Ты отрада для моих глаз.
Изумления на лице Торна было комичным, он повернулся, чтобы посмотреть на очень высокую девочку подростка. Сими была одета в многослойную юбку из сетки со скромным фиолетовым корсетом, в ее темных волосах были зеленые пряди. Под юбкой фру-фру были фиолетово черные леггинсы, и привычные Нику высокие мощные ботинки. С первого взгляда в ней не было ничего сверхъестественного. Но лишь полный придурок допустит подобную ошибку.