Илона и Чародей
Шрифт:
– Ты, жалкий мелкий лавочник. Об уплате забудь навсегда. Принеси самый дорогой костюм по моей комплекции. Иначе, будешь долго-долго жалеть.
– Ах ты, ублюдок, жалкий недомерок. – Взревел лавочник: – Я оторву тебе нос и скормлю его собакам.
Лапища верзилы потянулась к носу Вульфа. Она не достигла цели, упала и бессильно повисла. Какая-то неведомая сила сдавила горло лавочника, он захрипел, лицо налилось пурпурно-ядовитым цветом, глаза начали вылезать из орбит. Рот беззвучно открывается и закрывается, словно что-то хочет вымолвить. Вульф убрал хватку: – Будешь дело делать, или продолжить эксперимент?
– Не надо.
Костюм Вульфу понравился, его не постеснялся бы надеть и самый знатный человек Средиземья.
– Будь здоров, лавочник. Отныне будешь платить налоги мне. – Прошелестел голос Вульфа.
Дверь таверны открыта. Оттуда доносится гул множества голосов, некоторые из них звучат на повышенных тонах. Раньше Вульф обходил эту таверну стороной. В ней по вечерам собирается со всей округи преступный люд разного пошиба. Здесь частой гостьей приходятся склоки и драки с применением оружия. Здесь нередко случаются убийства. Владеет таверной бывший грабитель и убийца Баск. Он награбил значительное количество серебра, решил уйти на покой и за бесценок купил таверну. При этом старый владелец таверны куда-то канул. Жители города шёпотом делились друг с другом слухом, что Баск убил его, чтобы не платить деньги.
Вульф вошёл в открытую дверь. В таверне повисла тишина, стал слышен писк комара, летающего под потолком. Вульф понял, что в таверне шёл разговор о нём и недавних событиях в городе. Слухи разносятся чрезвычайно быстро. Вульф отыскал взглядом стол, за которым сидел Баск в компании трёх посетителей, вид которых не внушал доверия, и не обещал мирной беседы, и зашагал в их сторону. Трое собутыльников Баска поспешили пересесть за другой стол.
– Я уже наслышан о тебе, писарь, и твоих способностях. – Затараторил скороговоркой хозяин таверны: – Я готов платить тебе налог, только чтобы не вылететь в трубу.
– Ты, Баск, никуда не денешься, будешь мне платить налог, который я назначу. В трубу вылететь я тебе не дам, даже не надейся. Сейчас мне нужен приличный номер.
– У меня есть лучший номер во всём Средиземье. Располагайся в нём.
– И ещё. Найди мне сотню отчаянных головорезов, готовых на самые безрассудные поступки.
– Как пожелаешь, учёный писарь. Завтра перед тобой предстанет сотня молодцов, удаль которых ты можешь оценить сам. Они лучшие во всей округе.
– Ты вот что, Баск. Не называй меня писарем, мне это не нравится. Обращайся ко мне – мой повелитель.
На следующий день перед таверной многолюдно и шумно. Там топчется сотня богатырей в разномастных одеждах. Вульф вышел к ним, внимательно оглядел. Мужики статные, на их лицах запечатлены следы былых жестоких драк. Руки бугрятся большими комками мышц. В глазах светится жестокость безжалостных убийц. Мирные горожане подобных типов обходят стороной, предпочитают не встречать их на своём пути.
– Отныне я ваш повелитель. – Вульф говорил громко и отчётливо, чеканя каждое слово, чтобы смысл сказанного дошёл до их сознания: – Вы будете основой, костяком моей регулярной армии. Ваша задача – беспрекословно, чётко и быстро выполнять мои приказы.
– А не много ли ты на себя берёшь, малыш? – Высоченный детина, играя мышцами, сделал шаг вперёд, нагло разглядывая маленькую фигуру Вульфа: – Посмотри на меня. Я могу перешибить тебя одним плевком.
– Как зовут тебя?
– Меня зову Стан. И что?
Внезапно, невесть откуда взявшиеся, ремни опоясали тела всей группы у таверны, плотно припечатав к ним руки. Шея Стана начала удлиняться, отчётливо прозвучал хруст рвущихся шейных позвонков, и голова безжизненно упала на грудь. Громадное тело по инерции несколько секунд находилось в вертикальном положении, затем с грохотом рухнуло наземь. Скованный ужасом, привычный к жестокостям, разбойный люд взирает на скорую расправу.
– Есть вопросы ко мне?
В ответ могильная тишина, не слышно даже сопения носов, наполняющих лёгкие живительным кислородом.
– Кому-нибудь из вас приходилось принимать участие в сражениях регулярных армий?
Вперёд шагнул громила лет двадцати пяти, кроме жестокости в его глазах видны признаки ума и умения мыслить: – Меня зовут Брант. Я служил несколько лет в королевской армии.
– Слушайте все. – Вульф повысил голос: – Будете выполнять приказы Бранта, как мои собственные. Пытающихся сбежать неминуемо настигнет кара, как эту падаль. – Вульф указал пальцем на распростёртое тело Стана.
Неожиданно для Вульфа, Брант оказался хорошим командиром. За две недели из сброда насильников, грабителей и убийц, не подчиняющихся никаким нормам и правилам, он сумел сколотить дисциплинированное армейское подразделение, боевую сотню умелых бойцов. Он одел их в жёлто-зелёные с белыми пятнами комбинезоны. Такая одежда почти не заметна в зелёных летних зарослях, и осенью среди пожухлой травы и пожелтевшей листвы кустарников.
Столичный город Харон охраняет огромная королевская гвардия численностью десять тысяч воинов, имеющих богатый опыт ведения боевых действий. Атаковать его сотней бойцов было бы настоящим безумием. Бойцы Бранта поодиночке вошли в город. Оружие пришлось сдать страже городских ворот. Такое правило издавна заведено в Хароне. Оно строго выполняется всеми стражниками.
Брант нашёл в городе оружейного мастера Рикса. На стук в ворота долго никто не отзывался, затем открылся глазок, в который не протиснется даже кулак подростка.
– Чего стучишь? – отозвался хриплый голос без ноток гостеприимства.
– Меня зовут Брант. Мне нужен Рикс, я принёс ему привет от Тирика.
– Откуда ты знаешь Тирика?
– Мы вместе служили в отряде Бальтазара.
Тяжёлая, окованная железом, калитка со скрипом открылась.
– Входи, Брант. Друзья моего сына – мои друзья.
Глаза Бранта увидели маленького старичка с многодневной седой щетиной на лице, одетого почти в лохмотья.
– Ты ли это, Рикс? – удивлённо спросил Брант: – Мне Тирик много рассказывал о своём отце, гениальном оружейном мастере.
– Был мастер, да весь вышел. Ты разве не знаешь, что мой сын, Тирик, погиб?
– Прости, отец. Я этого не знал. Мы долго не виделись. Богатырь Тирик не мог погибнуть в случайной схватке. Как это произошло?
– Не сыпь мне соль на незаживающую рану, Брант. Я не знаю, что и как случилось. Если бы и знал, не стал бы вспоминать, мне это невыносимо. Через месяц после гибели Тирика умерла жена. Я остался один одинёшенек на всём белом свете. Мне жить не хочется. Каждый день жду смерть, а она, проклятая, не приходит. Впрочем, не слушай жалоб старого хрыча, заходи в дом. Только кроме вина мне нечем угостить тебя. Не обессудь.