Илья Муромец и Сила небесная
Шрифт:
– Привет! Ух ты, сам оделся? А мы что, идём куда-то?
– Да. Мне надо срочно сбежать отсюда и вернуться не позже половины двенадцатого. Мама сказала, что придёт к обеду… А меня нет! Представляешь, что с ней будет! Я не хотел тебя впутывать, но сам вряд ли справлюсь… Поможешь?
– Спрашиваешь! Да я всю ночь не спала, чтобы не проспать! А куда мы идём?
– В храм.
– В какой храм?
– Ильи Муромца. Это в госпитале… Ну, где военные лечатся… Мне надо там быть… Обязательно!
– Но почему сегодня? Может, лучше после операции?
– А ты знаешь, что будет после?
– Нет… – стараясь казаться спокойной, проговорила Вера и вдруг решительно добавила: – Ладно, поехали!
МОМЕНТ ИСТИНЫ
Из клиники удалось выбраться без проблем. Медсестра на посту так и не появилась, и сторожка у центральных ворот была пуста, хотя на столике лежали очки и раскрытая газета…
Выкатив коляску на улицу, Вера направилась к троллейбусной остановке, потому что идти до госпиталя было далековато. Несмотря на ранний час, на остановке стояли люди: несколько весёлых парней с удочками и тихий, словно высохший гриб, старичок в допотопном коричневом берете.
«Это хорошо, – подумала Вера. – Помогут Илью внести». Однако она просчиталась. Когда подъехал троллейбус, гриб неожиданно проворно юркнул в салон, а за ним, как рыбы на приманку, рванули рыбаки. Двери закрылись, и троллейбус укатил вдаль, полязгивая своими железками.
Закусив губу, Вера смотрела ему вслед. Ей было очень обидно, но Илья сказал:
– А ты представь, если бы они меня туда затащили, а назад не вытащили. И катались бы мы с тобой до вечера.
Увидев, что глаза у Ильи весёлые, Вера тоже улыбнулась.
– Ну, и пусть! – решительно сказала она. – Зачем нам троллейбус? Я читала, что раньше люди в храм пешком ходили. А расстояние было не три остановки, а три дня… Короче, поехали!.. Осторожно, двери закрываются! Следующая остановка – госпиталь. Держись: прокачу с ветерком!
Сказав это, Вера припустила бегом, благо улица была пуста и ей никто не мешал. А Илья сидел в коляске, и его переполняла радость. Он вдруг вспомнил слова деда, что в храм надо идти не ногами, а сердцем.
Похоже, сегодня всё так и выходило…
Через полчаса они подкатили к высокому забору госпиталя. Тут всё было, как положено: ворота на замке, рядом белая каменная будка-проходная, перед ней толстая привратница в военной форме. Загородив собою двери, она так яростно грызла семечки, что, казалось, от этого занятия её не отвлечёт даже атомная бомбардировка. Однако, увидев детей, привратница неожиданно улыбнулась:
– С воскресеньем, ребятки! Вы, наверное, в храм? Рано приехали: служба через час…
– Через час? – удивился Илья.
– Ну да, в полвосьмого. Но батюшка уже в храме.
– Значит, правильно приехали! – уверенно сказала Вера.
– А оно так всегда: что ни делается – всё к лучшему, – поддержала Веру охранница. – Я вот вчера каблук сломала, потому что во дворе трубы меняют.
– Так что ж тут хорошего, – удивилась Вера, – каблук сломать?
– А могла ж ногу! – невозмутимо объяснила привратница. – Погодите: я ворота отворю, а то через вертушку вам не пройти.
Через мгновение одна из железных створок со скрипом приоткрылась, и Вера с Ильёй оказались в большущем дворе. Справа за деревьями высились ещё спящие больничные корпуса с разбитыми перед ними клумбами, слева тянулся забор, а посредине лежала широкая полоса асфальта.
– Идите прямо, – подсказала привратница, засыпая в рот новую порцию семечек. – А там увидите.
Метров через двести они поравнялись со скромной одноэтажной постройкой, на которую они бы и внимания не обратили, если бы не серебристый купол на крыше и вбитый в землю высокий деревянный крест. Крыльца перед входом не было, поэтому Вера легко закатила коляску в небольшой коридорчик с церковной лавкой.
В лавке рядами стояли иконы и книги, в специальных ящичках лежали восковые свечи, источающие лёгкий медовый аромат, тут же висели крестики, образки и колокольчики в форме ангелочков. У ребят просто глаза разбежались, поэтому они не сразу приметили маленькую круглолицую женщину, которая тихо сидела за прилавком и что-то писала. Из-под беленького платочка выбивались седые кудряшки, как у старушки-бабушки, хотя она явно не была ни той, ни другой.
Увидев платочек, Вера легонько толкнула Илью в бок и прошептала:
– Если бы ты вчера сказал, что мы в храм пойдём, я бы косынку взяла. А так не пустят…
– Пустят! – подняла глаза женщина и протянула Вере шёлковый платок.
– Ой, спасибо! – обрадовалась девочка, повязывая голову. – А нам… а вы…
– Зовите меня матушкой Раисой.
– Матушка Раиса, а что нам дальше делать? Ведь мы же ничего не знаем.
– Если пришли в такую рань, значит, что-то знаете, – улыбаясь, ответила матушка, и в её ясных глазах блеснули весёлые лучики. – Экскурсанты обычно к концу службы приходят. А вас, вижу, нужда привела… Вот вам две свечечки: поставите возле икон.
– Спасибо, – поблагодарил Илья, и хотя у него в кармане лежали деньги, он почувствовал, что сейчас их доставать не стоит…
У двери в главное помещение храма, где висели иконы и горели свечи, колёса коляски уткнулись в высокий порожек. Но не успела Вера подумать, как лучше миновать препятствие, на помощь поспешили два совсем молодых парня в длинных церковных одеждах и без лишних разговоров перенесли коляску через приступку.
Илья сразу увидел Муромца. И в этом не было ничего удивительного. Ведь храм освящался в честь монаха-богатыря, и его лик был обращён ко всем, кто переступал порог.
– Вера, – шёпотом сказал Ножкин, – подвези меня к иконе.
И хотя в храме было много икон, Вера сразу поняла к какой, потому что уже видела лик святого на больничной тумбочке. Илья зажёг свечу и поставил на большой жёлтый подсвечник. Спустя мгновение рядом вспыхнул огонёк Вериной свечки.
Илья долго смотрел на своего святого заступника, словно пытаясь что-то сказать ему. Он даже не заметил, как из алтаря вышел священник и, взяв Веру за руку, отвёл её в уголок, где стоял небольшой столик с крестом и Евангелием.