Илья Находник
Шрифт:
– Ну и ушлые у тебя дьячки, Роман Васильевич. – Покачал головой глава посольского приказа, и замер, поглаживая бородку. – Постой, ты сказал, на Волоколамском тракте?
– Ну да. – Кивнул Бельский, и прищурился, зная повадки главы Посольского приказа, – Э-э, боярин. Да тебе никак о сем известно?
– Ну уж нет. О твоих делах, друже, лучше не знать. А то и оглянуться не успеешь, как на дыбе окажешься. – Открестился Борис Федорович, но боярин Бельский и ухом не повел. Поняв, что старого приятеля не провести, боярин Борис рассказал о своих известиях с Волоколамска. Тут уж и Роман Васильевич задумался.
– Думаешь, то твой «в незнаемой одеже»
– Прав ты, Роман Васильевич. Уж зело шустрый тот «не боярин и не смерд», коли и тебе и мне уж о нем доложили. Согласен. Только... Ты ж знаешь, я в Москве много людей не держу, некого поставить для пригляду за ним. Уж ты подсоби разумниками из своего приказа, а? – Согласно покивал боярин Годунов.
– Да какие разумники, о чем ты. Видел же только что, как мои дьячки дело справляют! Ну да ладно... Поглядим, что за птаха, этот малый. – Подмигнул Бельский, и в этот момент, в комнату заглянул дворцовый служка.
– Государь ждет.
Бояре одновременно кивнули, и поправив высокие горлатные шапки, пошли на прием к Иоанну Иоанновичу, мерно постукивая об пол резными посохами. А после приема, оба и думать забыли о шустром человечке, что шел от Ламского волока в Москву. Ныне у бояр нашлись иные заботы. Вернулся из Франции сын главы посольского приказа, Федор Борисович, отправленный в начале года в посольство ко двору Генрика Третьего. Семнадцатилетний боярин в сопровождении нескольких умудренных в европейских делах мужей, привез много новостей, и самой главной оказалось известие, о послах короля Французского, выехавших следом за ним, к московскому государю. Генрик Валуа решил поговорить с московитами о Польше, на которую те точили зубы, и время от времени не слабо покусывали...
Растревоженный Борис Федорович, обнявшись прямо перед очами Государя, с сыном, которого не видел почти год, отправился вместе с ним готовиться к приему французов. А князь и думный боярин Бельский, выслушав требования Иоанна Иоанновича, в основном сводившиеся к простому: «Если что, я тебя!», колобком скатился с Красного крыльца, и раздавая подзатыльники слугам и приказным, отправился в Стрелецкую избу, наводить шорох среди дьяков, дабы те не попустили никакого конфуза по приезду послов (вроде украденных золотых блохоловок, или ларцов с ароматными водами для отбивания отвратного запаха немытых тел европейцев, как уже бывало с англицкими послами).
Вся эта суета, позволила Илье беспрепятственно достичь Москвы. Увидев, что представляют собой улицы столицы, парень выматерился, и пошел искать лошадиного барышника, поскольку тонуть в этих грязевых ваннах ему совершенно не хотелось, а единственным приемлемым способом для «спасения утопающего» было перемещение по городу на лошади. Барышник был найден в кратчайший срок, и в Москву, Илья въехал на добротной кобылке степных кровей. Невысокая, непривередливая и выносливая, Сноль послушно довезла парня до постоялого двора, ни разу не уронив, чему Илья был до жути рад, поскольку в последний раз сидел на лошади года этак четыре назад, и было это в горах, на перевалах, где не понятно
Поев вчерашних щей, и закусив их пирогами с визигой, Илья впал в меланхолию. До Москвы он добрался, но что делать дальше, не представлял. Покосился на саблю. Идти на большую дорогу не хотелось, а к какому делу себя приложить, он не знал. Была б поблизости кузня, глядишь чего и получилось, но и в этом Илья сомневался, поскольку слишком многое из того, что для здешних кузнецов обычное дело, для него – темный лес. Взять хотя бы сырье. Если дома Илье нужна была сталь определенной вязкости, он просто заказывал ее, а местные, хоть и меряют сталь на глазок, так и варят ее сами! И кому здесь, спрашивается, нужен кузнец, не умеющий подобрать сплав для подковы или сошника? То-то.
Илья вздохнул, и пересчитав деньги оставшиеся после покупки лошади, оплаты жилья и стола, неопределенно хмыкнул. Как вариант, можно податься в стрельцы... но от этого воротит больше, чем от разбойного ремесла. Субординации Илюха наелся дома до мучнистой отрыжки, и возвращаться в армию желанием не горел... даже стрельцом в красном кафтане и с бердышем. Значит, будем придумывать что-то иное. Например, наняться телохранителем в купеческий обоз, благо подготовка позволяет. Нет, не пойдет. Так он в государевы люди не выбьется. Отвлекшись от мрачных мыслей, парень глянул на саблю, и вытащив ее из потертых ножен, гадливо сплюнул. Встреть он этих разбойничков еще раз, живо бы научил правильно репку чистить. Хорошо хоть ржи нет... Но уж изгваздан клинок в какой-то гадости по самое не хочу. Илья задумчиво покрутил саблю перед носом, и нахмурился. Метнулся на первый этаж гостиницы, и выпросив у хозяина ветошь, оселок и кое-какую мелочевку, вернулся в комнату, где сбросил со стола худой мешок, и принялся за приведение сабли в божеский вид. Через полчаса немалых усилий, уже никто не смог бы заявить, что это оружие годится лишь на лом. Илья встал, и повернув саблю к скудному свету, провел рукой по полотну клинка. Довольно слабо изогнутый, с небольшой елманью, и глубоким долом, он заворожил парня, золотистым отблеском струйчатого узора.
– Если это не булат, то я царица Савская. – Очумело качнул головой Илья, и принялся пристально изучать доставшийся ему клинок. – А грабителей тех, убить мало за такое обращение с оружием...
Илья на мгновение замер, и неожиданно весело ухмыльнулся. А почему бы и нет?
– Действительно, почему? – Вслух мурлыкнул он. Разбойничков по дорогам шалит немало. Если заняться малыми шайками типа недавних уродов, то можно неплохо подзаработать. Опасно? Ха! Не опасней чем голыми руками с медведем бороться, да и искать тогда никого не придется. Сами найдут, да в ножки поклонятся... Или на дыбу вздернут. Ну, уж последнего варианта, Илья постарается избежать. Ладно, поживем-увидим.
Глава 2.
Куда вас сударь, к черту, занесло...
Старый граф уже давненько отвык от дальних поездок. А уж таких как это путешествие, он и вовсе в жизни не совершал. И ведь последнему идиоту ясно, что смысла в этом посольстве к дикарям и схизматикам нет! А вот поди ж ты, нашептал кто-то Его Величеству... И де Фуа едет к варварам! Чертовы интриганы.
Граф де Фуа прибеднялся и ворчал по старой привычке, словно продолжал бессмысленный спор со своим королем, непременно желавшим, что бы посольство возглавил именно он.