Илья Находник
Шрифт:
Выговорившись, Роман Васильевич, невзирая на раннее время, засадил лафитник калганной, наскоро зажевал зелье кренделем, и тяжко вздохнув, поднялся из-за стола.
– Уж извини Борис Феодорович, но пожалуй, поеду я. Делать мне здесь более нечего, так что коли появится этот прощелыга, решай сам что с ним делать... Ежели что худое о нем проведаешь, отдай стрельцам,
– Ну что ж, удерживать тебя, Роман Васильевич, я не стану. Ведомо мне, что дел у тебя в Москве невпроворот. Езжай с богом, да домочадцам своим, от меня поклон передавай.
Простучали по двору копыта, скрипнул возок. Вот и уехал князь по делам своим спешным, да тайным...
Борис Феодорович уж было собрался затворить окошко, да что-то его зацепило. Присмотрелся, да охнул. Стоит посередь двора, парень молодой в дорогой одеже, головой вертит, любопытно ему, как государевы ближники живут. Стоит, смотрит, да эфесом сабли поигрывает. А из-за уха еще один торчит... Ишь ты какой! Неужто, не солгал лис? Кошка со двора, и мышка в дом?
– Эй кто там! Аникейка! Проводи гостя в трапезную. – Ухмыльнулся боярин, и пошел навстречу человеку, коего Бельский так и не смог поймать.
– Ну... Так что же все-таки привело тебя в мой дом, Илья? – Поинтересовался Борис Феодорович на втором часу беседы.
– Да вот, решил к тебе наняться, боярин. – Улыбнулся во все тридцать два зуба Находник.
– О как! С чего бы это? – Покачал головой глава посольского приказа.
– Так ведь иначе ж не отвяжешься. – Откровенно ответил Илья, прихлебывая мед. От такой наглости, у Аникея прислуживавшего за столом, чуть глаза на лоб не полезли.
– Ну... ты мог бы сбежать. – Предложил боярин Борис.
– Да сбежать и сейчас не проблема. Только куда? – Пожал плечами собеседник. – В Сибирь разве что, так это скучно. А недалеко бежать, значит всю жизнь бегать... Муторно.
– Верно мыслишь... Да только, какой мне от тебя прок?
– Ты ж меня искал, не я тебя. А раз так, значит есть какая-то идея? Ну а как товар имеется, то почему бы и не договориться о цене?
– Уболтал, черт языкастый. Беру. – Расхохотался боярин Борис.
– Вот и ладненько... – Хмыкнул Илья. – Только, ты своему служке скажи, что б в следующий раз не пытался мне в питье всякую гадость подсовывать.
– Аникейка! – Окликнул стушевавшегося помощника боярин.
– Да я ничего, господине. Богом клянусь! – Залопотал тот. – Тож в кружале было, когда я его нашел, да и не подсыпал я ничего, подумал только.
– Ты что же, мысли чужие зришь? – Обернулся боярин к Илье, и во взгляде Бориса Федоровича не было ничего кроме любопытства. Ни малейшей искорки страха, что внушают попы своему стаду, перед колдовством.
– Окстись, боярин. – Возмущенно произнес Илья, и демонстративно перекрестился. – Просто, он так на мою кружку пялился, да перстенек на пальце крутил, что тут и умом скорбный догадается.
– Ну Аникей... Мало я тебя порол. – Покачал головой Борис Федоровича.
– Да я ж даже не сделал ничо, батюшка-боярин! – Протянул тот.
– Бьют вора не за то, что украл, а за то, что попался. – Важно произнес Илья.
– Слыхал, что разумный человек говорит? – Усмехнулся боярин. – Ведь прав он. Не за то батагов отведаешь, что усыпить его пытался, а за то, что намеренья сего скрыть не смог.
– Пощади, Борис Федорович! – Рухнул на колени Аникей.
– Вставай. Что, Находник, простим отрока? – Цепко глянул на Илью боярин.
– То тебе решать, Борис Федорович. Твоя власть, твое право. – Открестился Илья, понимая, что боярин устраивает ему очередную проверку на предмет понимания субординации. Но все же добавил, - а будь моя воля, я б его простил. Отрок же еще. Но это, коли тебе мои думки интересны.
– Ну-ну. – Покивал глава посольского приказа. – На том и порешим. Ступай, Аникей, да помолись ныне за спасителя своего. А ты Илья, слушай меня внимательно...