Имам Шамиль. Книга третья
Шрифт:
Бывшему царскому генералу Даниель-беку не чужды были нравы высшего света. Не хотелось ему разлучать молодых в период медового месяца, потому он сказал Шамилю:
– Может быть, в этом походе обойдёмся без Гази-Магомеда?
Шамиль с улыбкой ответил:
– Не думаешь ли, Даниель, теперь, когда мой сын стал зятем твоим, оберегать его от тягот походной жизни и бранных дел? Не забывай, что Гази-Магомед прежде всего воин – такой же, как и все остальные. Сладость меда ощущается острее, если его кушать не досыта.
Даниель-бек ничего не ответил.
Через неделю наибы Харахи и Караты с объединёнными отрядами двинулись к югу Дагестана. Ахты – большой лезгинский аул. Стоит он на правом берегу Самура, у места впадения в реку притока
В трех верстах от селения в 1839 году было заложено укрепление Ахтынское. Гарнизон состоял из пятисот нижних чинов, восемнадцати офицеров с семьями и прочим людом.
Даниель-бек с Гази-Магомедом с четырьмя пушками и другим снаряжением подошли и осадили крепость. К ним присоединились жители Ахты. Во время штурмов повстанцы бросались первыми, и чем больше росло число убитых из местных жителей, тем ожесточеннее были атаки.
Около двух недель длилась осада и повторялись приступ за приступом. Даниель-беку стало казаться невозможным сломить упорство осаждённых, несмотря на то, что в крепости было много раненых, начиная с начальника гарнизона полковника Рота. К несчастью осаждённых, удачным выстрелом из мортиры был взорван пороховой погреб. Раздался страшный грохот, потрясший окрестные горы. Огромные камни, куски глины, человеческие тела в густых клубах дыма и пыли взлетали в воздух. Когда всё рассеялось, мюриды увидели широкую брешь в одной из крепостных стен. Но мюриды Даниель-бека и Гази-Магомеда, испуганные и оглушённые гулом, не решились броситься в открытый проход. Лишь один андиец осмелился подойти к пролому, но был тут же сражён. Осаждённые, воспользовавшись замешательством противника, не растерялись и тут же загородили пролом. В это время к лагерю Даниель-бека подошёл Шамиль со своим отрядом. Со стороны крепости вновь грянули орудия. Шамиль приказал сделать подкоп под другую стену подложить порох и поджечь. Вновь раздался грохот обрушенной крепостной стены. Мюриды валом хлынули к расколовшейся стене. Часть осаждённых, в основном женщины, дети и раненые, укрылись в домах, офицеры и солдаты бросились навстречу мюридам со штыками и клинками.
ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ
1 – Кавказские укреплённые линии и даты их основания. 2 – Крепости и укреплённые пункты. 3 – Основные направления действий царских войск. 4 – Территории Имамата в 40-х годах. 5 – Основные направления действий Гази-Магомеда и Шамиля. 6–7 – Народно-освободительные движения.
Гибель защитников крепости казалась неизбежной. Солдаты, отступая к домам, бились с отчаянием, не желая дешево отдавать жизнь врагу. И вдруг, заглушая шум кровавой схватки, чей-то громкий голос донёс до слуха сражающихся слова:
– Идёт Аргут!
Противники на миг оцепенели, одни – от радости, другие – от страха. И вот в минуту, когда победа казалась верной для одних, а гибель неминуемой для других, всё перевернулось. Мюриды стали пятиться назад, а воодушевлённые солдаты с удвоенной силой заработали штыками и саблями под восторженные возгласы победного «ура».
Действительно, командующий войсками Прикаспийского края генерал-адъютант Аргутинский быстро спускался от Чираха по направлению к войскам Шамиля. Русские артиллеристы, установив орудия на возвышенности возле дороги, открыли огонь по осаждавшим. Войска имама отступили к аулу. К великому удивлению Аргутинского и Шамиля, осаждённые солдаты, женщины и дети, выбежав из крепости, кинулись не к спасителям и не вслед за отступающим врагом, а в сторону, не обращая внимания ни на тех, ни на других.
– В
– Ваше сиятельство, нет оснований для беспокойства, они бегут к воде, – сказал адъютант.
– Бедняги, значит, эти сукины сыны отрезали им воду. – Сказав это, Аргутинский вновь зажал чубук меж зубов и, прикрыв глаза, погрузился в дремоту.
Обратившись тылом к аулу, войска Шамиля остановились. Аргутинский тоже стал лагерем у подножия горы. Часть отряда, в основном кавалерию, он подвинул к крепости. Так стояли они два дня. На третий день к имаму явился посыльный, который сообщил, что мюридами наиба Эфенди Карахского, отправленного имамом для наблюдения за кубинской дорогой, обращён в бегство отряд, который должен был напасть на войска Шамиля.
Подхода кубинского гарнизона с фланга с нетерпением ждал Аргутинский. Командующий отряда, шедшего из Кубы, полковник Игреев на полпути от Ахтов сделал обеденный привал. Верховые кони были разнузданы, лошади обоза выпряжены и пущены на пастбище. Усталые солдаты кто купался в реке, кто уснул на зелёной лужайке. Мюриды, неожиданно выскочив с трёх сторон, напали на солдат Игреева. Началась резня. Побросав оружие, одежду и лошадей, солдаты в панике разбегались во все стороны. Сам полковник едва избежал плена. С богатой добычей боеприпасов и провианта, с большим количеством пленных Эфенди Карахский подошёл к лагерю имама. Так и не дождался Аргутинский условного пушечного выстрела – сигнала к наступлению на Шамиля с двух сторон.
– Теперь разреши пойти на него, – сказал Эфенди, указав рукой в сторону войск Аргутинского.
– Аллах в помощь! – ответил имам.
Оголив сабли и кинжалы, со свистом и гиканьем бросился конный отряд карахского наиба на позиции русских. Вслед за верховыми кинулись ополченцы. Женщины, дети, старики, взобравшись на крыши саклей, высоко подняв руки с зажатыми камнями, кинжалами, палками, потрясая ими, стали кричать. Их дикие крики, подхваченные громким эхом, наводили ужас на всех. Пехота Аргутинского попятилась к горе. Мюриды остановили коней у подножия. Кавалерия, отправленная к крепости, укрылась во дворе. Отряд Даниель-бека возобновил осаду крепости. Вновь назначенный начальник гарнизона капитан Смольников, выбрав несколько человек отступников-ахтынцев, велел им пробраться к аулу, чтоб усмирить жителей. Но они были схвачены мюридами ночью и отправлены в крепость Ырыб.
На заре следующего дня войска русских по приказу генерала Аргутинского вышли на равнину, расположенную недалеко от Ахтов, и стали строиться в ряды. Шамиль распорядился, чтобы то же самое сделали мюриды. Когда со стороны колонны русских послышалась команда сигнального рожка – «в бой!», Шамиль дал сигнал к атаке. Как буйные ветры понеслись навстречу друг другу всадники. Ударившись грудь о грудь, вздыбились, закружились смерчем боевые кони. Зазвенела, залязгала булатная сталь. Замелькали огненные взоры, оскаленные зубы обезумевших воинов и коней. Но многоголосое «ура-а-а» с нарастающей силой извещало об успехах русских. Мюриды отступали от окраины аула в сторону ущелья. Жители Ахтов выходили к ним с кувшинами воды и молока. Ахтынские старухи, одетые во всё чёрное, стоя на крышах, поднимая руки к небесам, восклицали: «Яллах!»
С раннего утра до захода солнца длился бой. Усталые воины валились с ног. Отойдя к ущелью, через которое дорога вела в горы, Шамиль опустился на землю. Совершив молитву, сел на небольшой валун, склонив голову. Он не поднял глаз, когда к нему подошли Даниель-бек с Гази-Магомедом и стали перечислять имена павших. Но, когда сын сообщил ему, что в селении остался отряд ополченцев из числа жителей аулов, расположенных близ Ахты, чтобы захватить имущество погибших ахтынцев, Шамиль, бросив на сына гневный взгляд, сказал: