Имам Шамиль
Шрифт:
Когда башня под Гимрами была закончена, Магомед сказал Шамилю: "Они еще придут на меня. И я погибну на этом месте". Позже это предвидение сбылось.
Полагая, что с мятежниками покончено, командующий отправил императору успокоительное донесение. Однако, сомневаясь в искоренении самой идеи восстания, Паскевич присовокупил: "Несомненная цель нового учения заключается в том, чтобы отторгнуть от нас все дагестанские племена и соединить их под одно общее теократическое правление".
Опечаленный Джамалуддин велел Магомеду "оставить такой образ действий, если он называется его мюридом в тарикате". Однако Магомед не собирался опускать руки. Под
Хунзахом он потерпел поражение, но в народном мнении
Шамиль убеждал Магомеда, что для развертывания всенародной борьбы нужно нечто большее, чем убежденность в своей правоте и кинжалы. Размышления о случившемся и сомнения в правильности своих действий привели Магомеда к светилу тариката Магомеду Ярагинскому: "Аллах велит воевать против неверных, а Джамалуддин запрещает нам это. Что делать?"
Убедившись в чистоте души и праведности намерений Магомеда, шейх разрешил его сомнения: "Повеления Божьи мы должны исполнять прежде людских". И открыл ему, что Джамалуддин лишь испытывал — истинно ли он достоин принять на себя миссию очистителя веры и освободителя страны.
Видя в Магомеде воплощение своих надежд и считая, что "отшельников-мюридов можно найти много: хорошие же военачальники и народные предводители слишком редки", Ярагинский наделил его духовной силой, восходящей к самому Пророку, и благословил на борьбу.
Обращаясь ко всем своим последователям, Ярагинский велел: "Ступайте на свою родину, соберите народ. Вооружитесь и идите на газават".
Молва о том, что Магомед получил разрешение шейха на газават, всколыхнула весь Дагестан. Число последователей Магомеда стало неудержимо расти.
Царские власти решили положить конец деятельности шейха. Он был арестован и отправлен в Тифлис. Но, в очередной раз явив свою необыкновенную силу, шейх легко избавился от пут и укрылся в Табасаране. Вскоре затем он появился в Аварии, обеспечивая духовную поддержку ширящегося восстания.
В том же 1830 году в аварском ауле Унцукуль состоялся съезд представителей народов Дагестана. Ярагинский выступил с пламенной речью о необходимости совместной борьбы против завоевателей и их вассалов. По его предложению Магомед был избран имамом — верховным правителем Дагестана. К его имени теперь добавлялось «Гази» — воитель за веру. Шейх наставлял избранника: "Не будь поводырем слепых, но стань предводителем зрячих".
Принимая имамское звание, Гази-Магомед воззвал: "Душа горца соткана из веры и свободы. Такими уж создал нас Всевышний. Но нет веры под властью неверных. Вставайте же на священную войну, братья! Газават изменникам! Газават предателям! Газават всем, кто посягает на нашу свободу!"
Во время подготовки и проведения съезда в Унцукуле Шамиль, по обычаю, остановился в доме кунака своего отца — известного лекаря Абдул-Азиза. Осмотрев раны, полученные Шамилем в Хунзахском деле, лекарь нашел их не опасными, но требующими покоя и лечения. Шамиль вежливо отказался, ссылаясь на нехватку времени. Тогда Абдул-Азиз приготовил снадобья, которые могли бы хоть немного заменить более радикальные средства. Однако Шамиль забывал их пить, поглощенный более интересными делами. Но вскоре он стал замечать, что вместо кефира или бульона, подаваемого дочерью Абдул-Азиза другим гостям, в его чаше оказывались настои целебных трав. Он стал наблюдать за Патимат — дочерью лекаря, пытаясь понять, как ей удается сделать это незаметно для других. Он так и не раскрыл эту маленькую загадку, зато иное таинство — любовь — овладело им с неодолимой силой. Очарованный красавицей Патимат, он уже начал подумывать о более серьезном и долгом лечении в доме Абдул-Азиза. Почувствовав, что это сладкое наваждение способно серьезно помешать его бурной деятельности как ближайшего сподвижника имама, Шамиль решил не отказываться ни
РОЗЕН СМЕНЯЕТ ПАСКЕВИЧА
В апреле 1831 года Паскевич был срочно отозван с Кавказа и послан в Польшу заменить Дибича. Генерал успел отличиться на Балканах, получил к графскому титулу приставку «Забалканский» и в должности главнокомандующего подавлял польское восстание, но, не доведя дела до конца, умер от холеры.
Дибича настигла волна эпидемии, вспыхнувшей в «аракчеевских» военных поселениях и приведшей к "холерным бунтам". Уверенные, что смертельный мор наслан "их благородиями" докторами для истребления отслуживших свое солдат, поселяне убивали военных врачей, громили и жгли лазареты, поднимали бунты и ударялись в бега.
Печальную участь Дибича разделил и великий князь Константин, надеявшийся укрыться в Польше от беспокойной российской жизни, но не сумевший отгородиться от эпидемии.
Паскевич довершил успехи Дибича, взял Варшаву, навел повсюду жесткий порядок, сильно пошатнувшийся после либеральных экспериментов Александра I, получил титул светлейшего князя Варшавского и должность наместника Царства Польского. Восстание было разгромлено окончательно. Главари и зачинщики сурово наказаны, а их соратники сосланы в Сибирь и на Кавказ. Многие повстанцы бежали во Францию и Турцию, где образовали правительство в изгнании и употребляли все силы на организацию новых восстаний. Изгнанники сочувствовали освободительному движению горцев, часть из них, как и множество сосланных на Кавказ, оказалась позже в рядах армии горцев.
Вместо Паскевича командиром Отдельного Кавказского корпуса, главноуправляющим гражданской частью и пограничными делами был назначен барон генерал от инфантерии Григорий Розен.
Изучив положение дел на Кавказе, Розен счел идеи Паскевича о введении гражданского управления делом несбыточным и решил вернуться к управлению военному.
Административное деление тоже претерпело изменения: теперь край был разделен на две главные части: западную — под названием Грузино-Имеретинской губернии, и восточную — названную Каспийской областью.
ПОХОДЫ ГАЗИ-МАГОМЕДА
При Розене были начаты широкомасштабные военные действия против отрядов имама по всему Дагестану.
Собрав сильный отряд мюридов, Гази-Магомед спустился на плоскость и построил укрепление в урочище Чумескент. Отсюда он призвал народы Дагестана объединиться для совместной борьбы за свободу и независимость. Главным его советником и военным командиром стал Шамиль. Первые стычки с регулярными царскими войсками принесли горцам первые победы. Гази-Магомед взял Параул резиденцию шамхала Тарковского. 25 мая 1831 года он осадил крепость Бурную. Но взрыв порохового погреба, унесший сотни жизней, и прибытие царских подкреплений вынудили Гази-Магомеда отступить.
Мощи царских войск имам противопоставил свое нововведение — тактику стремительных малых походов. Неожиданно для всех он совершил бросок в Чечню, где с отрядом своего сторонника Ших-Абдуллы осадил Внезапную — одну из главных царских крепостей на Кавказе. Горцы отвели от крепости воду и держали блокаду, отбивая вылазки осажденных. Только прибытие 7-тысячного отряда генерала Г. Эммануэля спасло осажденных. Эммануэль преследовал Гази-Магомеда, разрушая по пути аулы, но попал в окружение и был разбит при отступлении в Ауховских лесах. Сам генерал был ранен и вскоре покинул Кавказ.