Имбирь и мускат
Шрифт:
— Ладно. — В молчании отца он услышал несогласие. — Ты меня спросил, я ответил. Это всего лишь мое мнение. Поступай, как знаешь.
Карам не знал, что предпринять. Сарна воспользовалась его неуверенностью, чтобы разжечь в нем гнев:
— Какой кошмар! Я же говорила, что семейное дело до добра не доведет! Индийцам лишь бы урвать свое. Сестры готовы красть у братьев. Калвант наверняка продала партию кому-то другому. Я не удивлюсь, если она наживается на твоих швейных машинках и работниках. — Сарна была права. И судила по себе.
— Что ты! — в ужасе воскликнул Карам. — Надо ей позвонить.
— Да-да, позвони ей, скажи ей, покажи ей! — Губы Сарны звонко шлепали, точно тарелки, она то и дело терла друг о друга указательные пальцы, будто точила ножи.
Телефонный разговор с Калвант начался так же, как и предыдущий.
— Я не понимаю, что у тебя там стряслось.
Сарна злобно посмотрела на мужа и воздела руки, показывая, что он должен быть понапористее.
— У тебя всего одна задача, всего одна! Я бегаю тут как оголтелый. — Карам говорил все громче. — Ношусь с заказами, доставками, разрабатываю фасоны, а ты не можешь вовремя прислать ткани!
— Бхраджи, я очень стараюсь. Я ведь совсем одна — не забывай. И на мне семья, — отвечала Калвант. — Я тоже кручусь, ищу новых производителей, выпрашиваю скидки… Иногда мне нужно больше времени.
Тем временем Сарна яростно жестикулировала. Словно дирижер, ведущий оркестр к крещендо, она толкала мужа вперед. Грозя пальцем и громко шипя, она давала Караму понять, что тот недостаточно агрессивен. Ее странная музыка возымела действие.
— Ты меня убиваешь! — сказал он. — Это был очень важный заказ. Теперь все мое дело может пойти прахом! — Ему было непривычно повышать голос. — Когда будет поставка? Ткань должна быть здесь в течение недели.
— Не получится, Бхраджи. Я же говорила, мне нужно больше времени. Недели три. Я…
— Три недели?! Ты шутишь? — перебил ее Карам. Он попытался отмахнуться от жены, которая изображала, как перерезает кому-то горло. — Чем ты занималась? Почему заказ не готов? Ты убиваешь меня, Бханджи. Возможно, мне придется закрыть компанию и покончить со всем.
Сарна победно потрясла кулаком и ушла на кухню.
Опасения Калвант оправдались. Она решила, что Карам просто воспользовался подходящим случаем, чтобы сообщить страшную новость, о которой предупреждала Сарна.
— О чем это ты, Бхраджи?
— О том, что заказ нужен мне немедленно. — Карам щелкнул пальцами. В ухе Калвант будто разорвалась маленькая бомба.
— Я уже сказала, когда смогу его прислать.
— Три недели — это не немедленно. Я не понимаю, как могла возникнуть такая задержка?
Сарна снова вошла в гостиную и начала жестикулировать. Карам отвернулся от нее, словно больше не хотел видеть свирепых указаний. Телефонный провод обернулся вокруг его талии.
— Все случилось в последнюю минуту. — Калвант кашлянула.
Сарна зажгла спичку и помахала ею перед мужем. Тот удивленно посмотрел на жену. Что она творит? Затем Сарна прищурилась, будто сказав: «Давай, избавься от нее!» — и резким выдохом задула огонь. Карам скорчил неодобрительную гримасу и снова отвернулся. Теперь провод примотал его левую руку к бедру, так что он не мог больше обороняться.
Оказавшись в западне, он решил последовать совету Раджана.
— Вероятно, нам понадобится второй поставщик. Тебе станет полегче, да и я смогу делать более крупные заказы. Так будет лучше. Я слишком занят, чтобы думать о возможных задержках. Конечно, ты по-прежнему будешь моим партнером, но у тебя появится больше времени на семью, как ты и хотела. Немного сократим твою долю — ничего кардинального, никаких особых перемен. В конце концов, ты моя сестра. Я никогда не откажусь от твоей помощи полностью. — Карам услышал, как на другом конце провода воцарилась возмущенная тишина.
Сарна хлопнула себя по лбу. Этого она никак не ожидала.
Для Калвант слова Карама сбились в неясную, противоречивую кашу из оправданий и извинений.
— Ты хочешь разорвать наше сотрудничество? — спросила она. — Если так, то говори прямо.
Внезапно Карам осознал, что сестра может сама отказаться с ним работать, поэтому тут же отбросил все мысли о других поставщиках и попытался ее успокоить:
— Нет конечно, Бханджи. О чем ты говоришь? Ты неправильно поняла. Ничего подобного я не имел в виду. — Ему требовалось только одно: иметь полную уверенность в своем поставщике. — Я просто думаю, как избежать подобных катастроф в будущем. Если ты справишься, то никаких претензий. Только делай поставки вовремя.
— Мне кажется, ты хочешь избавиться от меня. — Калвант решила сыграть на его слабости.
— Бханджи, прекрати. — Карам на секунду отнял трубку от уха и потряс ею перед Сарной. — Я откажусь от твоих услуг, только если сам прогорю. Слышишь? Мы пойдем на дно вместе.
Итак, шторм недопонимания и поспешных выводов утих. Те, кто его пережил, необратимо изменились: Карам и Калвант стали с недоверием относиться друг к другу и к жизнеспособности «Касака Холдингс». Они продолжали работать вместе, однако сделки давались им тяжело и как-то вымученно. Сарна тоже подливала масла в огонь. Для Калвант она была благородной сестрой, которая заставляла Карама выполнять свои обязательства. Для мужа — покорной и заботливой супругой. Она то и дело кляла Калвант и не сомневалась, что та мошенничает и торгует тканями у него за спиной.
«Послушай меня, посмотри на меня, люби меня, цени меня — я тебе помогаю. Забудь о делах, я здесь. Я, я, я!» — эта беззвучная мольба слышалась во всех ее поступках. Быть может, не только Сарна была виной распада «Касака Холдингс», но она совершенно точно сыграла в нем решающую роль. Калвант расширяла круг своих прямых покупателей, и Карам неизбежно об этом узнал. Однажды по приезде в Индию он услышал, как один из портных упомянул «голландские платья». Заподозрив неладное, он внимательно изучил товар, бухгалтерские книги и сметы, опросил всех сотрудников. Калвант ничего не отрицала, только обвинила Карама, что он слишком долго держал ее в неведении и к тому же мало платил. Тот сразу прекратил с ней всякие отношения и оставил записку, в которой распорядился как можно быстрее отправить ему заказ — последний. В качестве платы за партию Карам оставил ей швейное оборудование.
Без сил и полный сожалений, он вернулся домой. Спустя девять лет после открытия «Касака Холдингс» развалилась. Карам во всем винил только себя. Он слишком поздно понял, что Раджан прав: если бы он с самого начала был тверже и рассудительнее, все бы вышло иначе. Карам недооценил Сарну. Ее горе было темной и сокрушительной силой, способной исподволь проникать в жизнь других людей и отравлять добро. Однако новая победа не принесла ей покоя, ибо чужое несчастье не смягчает боли от собственных ошибок.