Шрифт:
1
Полиция Окалы остановила Дейла Кроува-младшего в два часа ночи за неровную езду, пересечение разделительной полосы и сломанные задние фары. Пока он дышал в алкогольную трубку, его фамилию и дату рождения ввели в федеральную компьютерную базу правонарушений. Выяснилось, что это скрывающийся от правосудия уголовный преступник, три года находящийся в розыске. Несколькими днями позже из округа Палм-Бич, из Службы федеральных маршалов, за ним прибыл Рейлан Гивенс, что вызвало недоумение в полиции Окалы.
Почему прислали федерального офицера, если Дейл Кроув-младший был объявлен в розыск
Когда Рейлан Гивенс, надев шляпу, уехал с Дейлом-младшим на темно-синем конфискованном «кадиллаке», один из полицейских Окалы произнес:
— Он надеется справиться…
Другой полицейский спросил:
— Разве ты не знаешь, кто это? Это же тот малый, на которого прошлой зимой напал в Майами-Бич какой-то мафиози, когда они сидели за одним столом, и тогда он пристрелил его. Точно, Рейлан Гивенс. Об этом писали в газетах.
— Поэтому он с нами не поздоровался? И пяти слов не сказал. Задирает нос…
— Мне так не показалось, — ответил тот, который читал о Гивенсе в газетах. — По-моему, он просто деловой, из тех, что действуют по инструкции.
Гивенс сказал Дейлу Кроуву-младшему:
— Я знаю, ты считаешь, что можешь вести машину немного выпив. А насколько хорошо ты это делаешь трезвый?
Этот маршал не был похож на обычного твердолобого законника. Дейл-младший был рад этому. Он ответил:
— У меня самого был когда-то «кадиллак», пока я не загнал его на запчасти и не уехал работать в Диснейленд. Знаете, в каком отборе я участвовал? На роль Гуфи, друга Микки-Мауса. Только для этого надо было уметь кататься на водных лыжах, а я видеть их не могу. Хочу заметить, сэр, что те три года, которые я провел в бегах, я был чист. Ни разу даже не покинул Флориду, потому что не хотел уезжать далеко от своих стариков, матери и отца, да только мне так и не удалось их повидать.
— Будешь болтать, засуну тебя в багажник и поведу машину сам, — отрезал маршал.
Больше они не произнесли ни слова, пока не выехали на платную автодорогу и не оказались южнее Орландо, в ста шестидесяти милях от Уэст-Палм. Дейл-младший, строго глядя перед собой на ленту скоростного шоссе, прямую и ровную среди флоридских зарослей кустарника, вел машину на скорости около шестидесяти миль в час. Он старался выиграть время, чтобы придумать, что делать с этим мужиком. Справиться с ним было, похоже, не так уж трудно. Худощавый, внешностью да и манерой говорить напоминает фермера. Лет сорока. Сидит, пристегнутый ремнем, прижавшись к двери и слегка повернувшись в его сторону, в ковбойской шляпе, немного потрепанной, низко надвинутой на глаза, что ему, безусловно, шло.
Дейл-младший чувствовал на себе пристальный взгляд маршала, но, когда поглядывал в его сторону, тот, как правило, спокойно смотрел на дорогу или разглядывал окрестности. Дейл-младший решил потихоньку разговорить его:
— Могу я кое-что сказать?
Маршал посмотрел на него:
— Что?
— Сейчас будет зона обслуживания. Хорошо бы остановиться и перекусить.
Маршал покачал головой, и Дейл-младший изобразил на лице страдание.
— Я не могу есть тюремную баланду. Эту их картошку и так называемую яичницу. Холодная как лед. — Он выждал почти минуту, стараясь потянуть паузу, и добавил: — Не понимаю, почему бы нам не поговорить немного. Убить время.
— Не желаю слышать всякие душещипательные истории о том, как жестока и несправедлива жизнь, — ответил маршал.
Дейл-младший хмуро посмотрел на него:
— Разве то, что на меня не было заведено никакого полицейского протокола и я был чист все эти три года, ни о чем не говорит?
— Мне нет. Сынок, мне нет до тебя никакого дела.
Дейл-младший устало покачал головой, на этот раз с безнадежным видом.
— Знаете, я несколько раз собирался сдаться. Сказать, почему?
Маршал молча ждал.
— Чтобы увидеть своих стариков. Убедиться, что они в порядке. Я не решался писать, потому что знал, что письма читают. — Не услышав ничего в ответ, Дейл-младший спросил: — Ведь они это делают?
— Что?
— Смотрят переписку?
— Сомневаюсь.
— Ладно. — Дейл-младший немного помолчал и продолжил: — Мой старик потерял ногу. Крокодил откусил ее, когда он ловил рыбу на обводном канале возле озера Окичоби. Я хотел бы повидать его перед тем, как мы приедем в Ган-Клаб. Ведь мы туда едем, в тюрьму Ган-Клаб?
— Ты едешь в окружную камеру предварительного заключения, будешь там дожидаться решения.
— Да, кажется, это так у них там называется. А вы сами не из Уэст-Палм будете?
Маршал не ответил. Похоже, его больше интересовали небо и облака, плывущие откуда-то из-за океана.
— Так вы откуда все-таки?
— Я живу в Майами.
— Я бывал там раза два. Столько латиносов! А вот мой старик никогда не был в Палм-Бич и не видел океана. Дальше чем за двадцать миль никуда не уезжал. Верите? Всю жизнь провел возле Белл-Глейда, Кэнал-Пойнта, Пэхоки… — Дейл-младший опять помолчал, устремив взгляд на дорогу. — Знаете, если мы будем проезжать около Стюарта, можно было бы свернуть по семьдесят шестой дороге к озеру и заехать в Белл-Глейд. Крюк небольшой, всего-то несколько миль, а я бы повидался со своими стариками. Просто остановиться, поздороваться, поцеловать старушку мать… — Дейл-младший повернулся, чтобы взглянуть на маршала. — Что вы на это скажете? Ничего, да?
— Твой отец никогда не был в Палм-Бич и не видел океана, — последовал ответ. — Однако он бывал в Старки, так? Видел тюрьму штата Флорида. И твой дядя Элвин Кроув вышел оттуда, и другой отсидел в Лейк-Батлер. Думаю, мы воздержимся от того, чтобы навещать сейчас твоих родственников.
Дейл-младший сказал:
— Дядья оба умерли.
А маршал заметил:
— Застрелены, да? Видишь, как много мне известно о твоей родне.
— Можешь ехать побыстрее, — сказал маршал.